Монолог о браке. Эдвард Радзинский
сохранить, развить… Дурное – чтобы выявить, исправить. Но пора и честь знать.
Он (прервал). Послушай, ты сочинял стихи, да?
Геныч. Были! И стихи были, и песни. «Дубинушку» помнишь? (Запел, оживляясь.)
На физфак поступал,
Все экзамены сдал,
На физфаке не жизнь, а малина.
Только физика – соль,
Остальное все – ноль.
А геолог, филолог – дубина!
Ну насчет того, что филолог, геолог – дубина, это, конечно, был перебор…
Он. Нет, другие стихи. У тебя были стихи про поколение «Поколение…» Ну как там?
Геныч. А, все мы сочиняли стихи в свое время… Так сказать, есть время сочинять стихи и шалить и есть время… Вот так, старый, перед последним курсом собрал все свои стихи, марки, джинсы и отослал в город-курорт младшему брату! Как мы острили в третьем классе: «Хорошенького понемножку, как сказала бабушка, вылезая из-под троллейбуса». Это ты у нас всегда воспарял… А я еще в университете понял: в нашем с тобой деле, чтобы стать кем-то, нужно вкалывать по двадцать четыре часа в сутки… как ты… или вовремя сказать о себе: я не Оппенгеймер, я не Курчатов – я рядовой работник научного фронта, обладающий хорошим здоровьем и настроением… Значит, звони. Учти – по воскресеньям мы играем в карты у меня… И нам порой очень нужен третий для игры в преферанс, так что хватай бутылочки три пивка – и милости прошу! Слушай, старый, но я все-таки не понял, зачем ты меня позвал сюда?
Он. Понимаешь… Я хотел тебе все рассказать. Это мне необходимо сейчас… как третий для игры в преферанс! Но когда ты вошел, я сразу понял, что все зря. Я не смогу тебе рассказать, как я хочу!.. Для этого мы слишком хорошо знаем друг друга.
Геныч уходит в глубь сцены и садится за свой столик. И тотчас засыпает. А в это время Официантка обходит столики и, не обращая внимания на сидящих, будто не видя их, сервирует столики.
Зачем так много рюмок?
Официантка. Вечером сервируют в три стекла: фужер, винно-водочная и коньячная рюмки… Вы что, со мной познакомиться хотите?
Он. А я уже был с вами знаком. Вот только вспомню…
Официантка. Это все так говорят. У меня фигура красивая, а лицо не очень. И пристают ко мне все на этом основании… красавцы, потому, что фигура у меня красивая… И не красавцы – тоже не церемонятся, потому что физиономия у меня не блеск… Вам «Южную ночь» или «Космос»?
Он. «Космос» – вечный порядок. Лицом в космос, лицом к порядку…
Официантка. Они все одинаковые. Ну и болтун вы! (Ставит коктейль.)
Он (кивнув на коктейль). Может, за компанию?
Официантка. Нельзя, у меня кислотность… Так устала… А вы не вспомнили, откуда вы меня знаете?
Он. Вспомню… Вспомню… Я сегодня буду вспоминать массу нужных вещей и эту заодно.
Официантка отходит, садится на свой стул, надевает очки и продолжает писать.
(Жене, шепотом). Я тебя жду. Я пришел. Это наше первое свидание.
Он встает. Она тоже поднимается и медленно движется к нему по сцене, отсчитывая шаги.
Часть первая
Рай.
Он.