Сашка. Владимир Мороз
с приехавшим милиционером. Помнил Сашка, как рыдала мать, как обнимал ее отец на прощание. И Сашке было очень жалко, что отец уезжает, оставляя их, а с другой стороны, он считал своего отца декабристом, который, спасая своих сельчан, уезжает в сибирские студеные земли. Напоследок отец крепко обнял сына. Казалось, прошло уже столько времени, а Сашка до сих пор помнит тепло этого объятия.
«Сынок, расти большой и береги маму. Я скоро приеду, ждите меня!» – это были его прощальные слова. Отца увезли, и больше ни писем, ни сообщений о нем не было. Словно был человек и пропал. Мать несколько раз ходила в район узнать о судьбе Михася, под ее диктовку Сашка написал несколько писем в областное и республиканское управления НКВД, но ни на одно из этих посланий ответа так и не последовало. Вот и жили они одной верой, год за годом, что скоро отец вернется. Другого, увы, не оставалось. Только ждать и верить.
А у односельчан память оказалась намного короче. Лишь увезли Михася, как тут же забыли о своих обещаниях да клятвах, словно их и не было. Так и остались Сашка с матерью вдвоем. Когда отца увезли, через две недели выяснилось, что мать беременна. «Успел-таки Михась напоследок», – смеялись в деревне. И только им вдвоем было не до смеха. Сашка старался брать на себя больше работы, чтобы как можно сильнее помочь маме. Хотел даже перестать ходить в школу, но мать воспротивилась:
– Учиться, сынок, тебе нужно, годы-то ведь потом не вернешь! Скоро отец вернется, и все будет хорошо. Не переживай, справимся пока сами.
И Сашка старался все успеть. После школы бежал домой помогать по хозяйству. Мать с утра до ночи работала в колхозе, получая жалкие трудодни в толстую тетрадь, чтобы хоть как-то прокормить их двоих и выучить сына. Вот и пришлось Сашке взвалить на свои худенькие мальчишеские плечи всю тяжесть хозяйства. А на уроки время оставалось только по вечерам, так и сидел, сгорбившись, под слеповатым светом лучины, положив тетрадь на коленки.
А однажды случилось несчастье. Сашка утром ушел в школу, мать днем прибежала с поля на обед и уже собиралась идти обратно, как вдруг почувствовала себя плохо – то ли от усталости, то ли от постоянного недоедания, но закружилась голова, и она как стояла, так и осела около стола, стараясь прийти в себя. Ребенок, словно почувствовав опасность, стал биться изнутри. И вроде только отпустило, как влетел в хату бригадир, Порфирий Голуб, здоровенный мужик с огромными кулаками. А время стояло горячее, осеннее, шла уборка урожая, и каждый человек был на счету, тем более надвигались дожди, так что время очень сильно поджимало. Не застав Прасковью на поле, бригадир рванул к ней домой, по дороге накручивая себя все больше и больше. И ворвавшись в хату, увидев сидевшую около стола женщину, не разобравшись, схватил ее за волосы и, ругаясь, потащил на улицу. Но не рассчитал немного, выталкивая через дверь, в результате Прасковья сильно ударилась животом о косяк, да так, что потеряла сознание от боли.
Взбешенный бригадир, казалось, этого и не заметил. Выволок