Покушение. Андрей Владимирович Кадацкий
заботливое участие.
– Йес.
– Значит, вас учить не надо. Как видите машинка старенькая, все просто. Не могу предложить вам кресло для путешествия с удобствами, как в крупных фирмах, но… там и ценник другой.
Директор причмокнул, точно в оправдание, сделал мордочку виноватого слоненка из диснеевских мультиков, вытеснивших остальные. Стародубцев покивал.
– Сами введете дату и место или помочь? – Майкл быстро прошмыгал носом.
Владимир вошел в круг, размял пальцы, словно собирался сыграть на фортепиано. На самом деле сквозь эргономичные очки изучал клавиатуру. Отточенными движениями он защелкал по клавишам. Маленький дисплей транслировал последовательность: тридцать, ноль, восемь, один, девять, восемнадцать. Москва, Завод Михельсона, четырнадцать, два ноля.
Митинг начнется в семь-восемь вечера, – исторические данные разнились. Для освоения в новом мире Володя брал с запасом.
– Она умеет определять местоположение по объектам, новым названиям улиц?
– Оф кос! Старенькая, но не до такой же степени! Правда, приземлит с разбросом в несколько километров. Не ждите эпицентра.
– Окей.
– Гуд лак и приятного отдыха! Если вы вернетесь раньше или меня не будет на месте, просто захлопните дверь, – попросил хозяин и добавил извиняющимся тоном: – У меня, как видите, нет секретарши. Фирма приносит все меньше прибыли, корпорации вместе с властью совсем зажали малый бизнес. Но мы еще поборемся! Надеемся на саксесс.
Турагент хрюкнул от показного воодушевления и хлопнул Володю по плечу. Программиста слегка перекосило, ноги подогнулись. Всё-таки рука крепкая. С широкой улыбкой Фиксач покинул комнату, плотно затворив дверь. Стародубцев собрался с решимостью, нажал «Enter» и взялся за поручни.
Помещение прибавило огней, огни яркости. Лампы переливали причудливым светом. От калейдоскопа цветов мутилось сознание. Владимир крепче сжал рукоятки. По телу пробежала волна колких мурашек. Он невольно поежился, будто в шею стукнул сквозняк. Легким на мгновение не достало кислорода. Мнительный Володя будто почувствовал кессонную болезнь. Лопающиеся сосуды, кровь, хлынувшую в грудь. Усилием воли он справился с навязчивыми мыслями. Привычные свитер и джинсы превратились в рубашку, пиджак и брюки неудобного покроя. Линзы потускнели, сменившись на стекло начала ХХ-го века, старомодная оправа тяжело врезалась в переносицу. Минуту спустя путешественник оказался на улице.
Лето, постепенно сдающееся осени. Прохладца, но с обещанием бабьей поры. Двухэтажные домики, словно сошедшие с литографий, выложенных в Интернете. Вывески с твердым знаком на конце, как обязательный атрибут грамоты. Ленца, будто разлитая медом по мостовым, замедляющая шаг прохожих. В Москву, вновь ставшую столицей 11 марта 1918 года по указу большевиков, опасавшихся немецкого вторжения в Петроград, словно вошла армия. Люди в штатском, одетые в зимние шинели. Частые патрули. Сходятся, беседуют, курят. Программист огляделся. Судя по дислокации и знаниям столицы, выкинуло