Зависимость от любви. Ольга Александровна Никулина
ничего не понял, а кто-то, как и я просто молчал. Лично мне нечего было сказать об этом стихотворении. Моя душа не то, что не принимала его, она его вообще отторгала. Если бы меня попросили высказать мое мнение, то мне пришлось бы признаться, что это стихотворение напоминает мне красный кусок сырого мяса.
Потом вышел седой дед, тоже постоянный участник Союза. Он с большим задором прочитал очень складный, легкий стих о голубях. Вот голубь перед голубкой ходит и так и эдак, крутится возле нее, воркует, танцует, и как только она теряет бдительность, он – хлоп! И прыгает на нее! В общем, спаривается с ней. Голубка возмущается, но дело уже сделано!
«Куда не плюнь – все кругом спариваются», – тяжело и глубоко вздохнув, мысленно констатировал я.
Снова начались обсуждения стихотворения. Но на этот раз обсуждения были более благосклонными и нейтральными.
Потом вышла красивая девушка с серыми большими глазами, и я тут же мысленно назвал ее Сероглазкой. Я несколько раз видел ее здесь, но до этого не замечал красоты ее серых глаз. Она окинула всех присутствующих взглядом, зацепилась глазами за меня, покраснела, потупилась и начала читать длинное стихотворение о чем-то непонятном и тоскливом. Я слушал ее и мне представлялся грязный стол после застолья с недоеденными салатами, разбитыми рюмками. Представлялись какие-то заброшенные дома и дворы, заунывное подвывание ветра и неустроенность повсюду. Мне стало жаль девушку – похоже, она писала этот стих во время жуткой депрессии.
Всем присутствующим ее стихотворение очень понравилось. По крайней мере, мужской половине. Ни один мужчина не осмелился плохо отозваться о ее стихотворении. А я подумал, что я профан в поэзии, потому что совершенно ничего не понял в ее стихе. И тут, словно озвучивая мои мысли одна из до сих пор молчащих женщин спросила:
– Ну и кто что понял в этом стихотворении?
Несколько молодых парней в момент возмутились:
– Если вы не понимаете, то это ваши проблемы!
– Лично мне все было понятно!
– Над ее строками просто думать надо – это же абстракция!
После такого напора больше никто не смел нападать на красивую Сероглазку. А я чувствовал какую-то дрожь волнения внутри себя, и пусть я молчал, но все происходящее очень сильно впечатляло меня. Все эти люди, со своими стихами… Казалось, я могу угадать состояние души поэта по его стихотворению. Вот Юрий Борисович – это тяжелая страстная душа, а у старика, что читал о голубях, душа простая, как и его стих. У Сероглазки душа глубже, чем кажется, но там полный разлад, хаос и тоска.
– Молодой, человек, – вдруг обратился председатель к кому-то, – а почему Вы постоянно молчите? Пора включаться в работу!
Я расслабленно сидел позади всех и даже представить себе не мог, что председатель обращается ко мне, а когда понял, то внутренне весь сжался. Еще ни разу я здесь не зачитывал своих стихов. Я не мог перед всеми раскрываться в стихах, выслушивать обсуждения…
– Не