От первого до последнего слова. Татьяна Устинова
Долгов ей улыбнулся.
И не денешься теперь от него никуда, от этого Грицука!.. За него ведь не только Абельман, но и еще какие-то большие люди просили! Министр не министр, но кто-то сверху звонил, и главврач по этому поводу нервничал.
Долгов пошел к выходу из палаты, сестра кинулась за ним, а Евгений Иванович все продолжал разоряться про свою неминуемую скорую кончину, которая должна наступить исключительно из-за невнимательности и некомпетентности Дмитрия Евгеньевича.
– Я в газету напишу про ваши порядки и про то, как вы деньги вымогаете! У меня большие связи! Вы еще попляшете у меня!..
– В газету он напишет, – пробормотал Долгов уже в коридоре. – Вера Ивановна, сегодня должна приехать Бэлла Львовна, посмотреть больную из двадцать четвертой палаты.
– Я знаю, вы говорили, Дмитрий Евгеньевич.
– Константин Дмитриевич, что вы на меня так смотрите? Ну, он неприятный человек, да еще из бывших начальников, да еще какой-то там писатель! Не обращайте внимания, и точка.
– А вы сами-то обращаете, Дмитрий Евгеньевич?..
Долгов пожал плечами. Его ждала операционная бригада, и человек – по-настоящему больной! – нуждался в его помощи. И это было самое главное.
– Может, завтра урологам его отдадим, – сказал Долгов, – если они найдут у него что-нибудь! Ну, чего вы такие кислые? Ничего же не происходит!..
– Да, не происходит, – пробормотала сестра, и Долгов с удивлением обнаружил, что она чуть не плачет, – а когда про вас всякие прохиндеи гадости говорят, это как?
– Да никак, – он пожал широченными плечами. – Наплевать. Все, я ушел на операцию!
День был тяжелый, домой он приехал поздно, даже есть не мог – так устал, – пристроился посмотреть телевизор и в ту же секунду, как пристроился, заснул мертвым сном.
Его разбудил телефонный звонок.
Звонили из больницы. Дежурный врач странным голосом сообщил, что в своей палате неожиданно умер больной Грицук.
Дней через пять явился деловой до невозможности человек в полосатом костюме и тонких очках, объявил, что он адвокат, представляющий интересы покойного Евгения Ивановича Грицука. То есть не то чтобы его самого, потому что он покойный, а его близких. Что это за близкие, Долгов хорошенько не разобрал, должно быть, в этот момент адвокат стал выражаться наиболее туманно, – то ли семья, то ли издательство, которое печатало произведения Евгения Ивановича. Эти самые близкие хотели бы получить бумаги покойного, которые, как известно, находились при нем в триста одиннадцатой клинической больнице. Все необходимые документы, подтверждающие законность изъятия бумаг, адвокат готов немедленно предоставить главврачу.
Дмитрий Евгеньевич все пять дней пребывал в отвратительном настроении. Настолько отвратительном, что как раз сегодня утром, после очередной ссоры, Алиса объявила ему, что жить так больше невозможно и они должны расстаться.
Долгов, которому было совершенно не до Алисы и не до расставания с ней, сказал, что у каждого человека должен быть выбор, и жить