Вэй-У-вэй. Елена Васильевна Ленёва
девочка. Если бы не было гарантий, то мы бы оставили эту затею.
– Бедный папа…
– Сонечка, я обещаю, что это последний раз. И это твой отец! Ни для кого другого я бы не просил. Для себя бы не просил. Мы с ним друзья, ты знаешь. Вот уже сорок лет. Ты родилась на моих руках, девочка… Ты же помнишь, как мы дружно жили? Китай помнишь? Как мы всегда были на полшага впереди китайских грабителей? Они приходят, а сейф уже пустой… – он засмеялся, закашлялся…
– Я все помню. Но лучше, если б забыла. Мама всегда была против.
– Мама твоя – святая была женщина.
– Она ругалась с отцом, когда он приучал меня к вашим играм.
– Ругалась… Но они так любили друг друга. Ты же знаешь…
– Знаю. Мамочка, – Соня шмыгнула носом, – как рано она ушла.
– Но у тебя остался папа.
– Теперь на жалость давишь? Ты, старый черт!
– Так что будем делать, девочка?
– Лео! – Соня выругалась. – А друзья? Ворье, которое друзьями себя называет? Они что, не могут помочь?
– Сонечка, все сбросились, сколько могли. Больше нет. Я бы тебя не беспокоил, поверь. Да и отец запретил… Сказал, лучше умереть, чем радость свою – доченьку – беспокоить… Это я сам решил тебе позвонить. Уж больно жалко мне Пата.
– Я подумаю.
– Подумай, душа моя. Если помощь какая нужна, ты говори.
– Какая от вас помощь?.. Только хлопоты.
– Денег можем немного дать… Ну, ювелир у нас есть в твоем Нью-Йорке, который может быстро изготовить подделку…
– А? – Соня на мгновение задумалась. – Это интересно. Ладно, приготовь семь… нет, лучше десять тысяч. Ювелира предупреди, что позвоню. Расплачиваться с ним сами будете.
– Да, детка. Все сделаем.
– И найди мне три-четыре сим-карты новые… Я их потом выброшу.
– Это не проблема. Завтра тебе их доставят. И деньги тоже. А еще у нас есть один парень. В Лос-Анджелесе живет. Тоже талант. Может, свяжешься? Он джентльмен… По гостиницам и на светских приемах промышляет.
– Нет. Никаких джентльменов.
– Я так и думал. Ты всегда одна… Значит, согласна?
– Лео, а ты оставил мне выбор? Я попробую. Присмотрюсь пока.
– Спасибо, детка…
Казалось, разговор окончен, но никто из них трубку не отключал. Наконец, Соня спросила:
– Как он там? Как папа? Держится? Ты видел его?
– Он молодец! Как всегда. Тебя очень любит. Он не хотел тебе говорить, Соня. Это все я. Я сам принял решение. Не хватает нам, понимаешь…
– Ладно. Не уговаривай. Я сказала, что попробую. Последний раз, Лео.
– Да, детка. Обещаю.
– Да иди ты к черту, старый пень! – и бросила трубку.
Манхэттен. В четверг, в двенадцать дня…
…у ювелирного магазина, прямо перед дверью остановилось такси. Женщина расплатилась с водителем и, добавив к сумме, указанной на счетчике, двадцать долларов, пообещав дать еще сто, если он ее подождет (водитель довольно закивал), изящно вышла из машины. Поздоровалась с охраной. Улыбнулась. Спросила, как у них дела. В общем, обратила