Забытая сага. И боги смертны. Никита Андреевич Меренков
пользуются гетманы – ландснехты, но их клинки тяжелее этой модели. Этот особенный. Его ковали два мастера одновременно. Эльф и гном. Две совершенно разные технологии создали этот прекрасный гибрид. Черная сталь, закаленная в печи при помощи драконьего порошка. Рукоять выполнена эльфом, как и утонченная гарда и основание, а само лезвие и руны выкованы гномом. Восемьдесят пять сантиметров смерти, закованные в элегантную…
– Господин Кшиштоф! Я принес ваши припасы! – молодой, покусанный прыщами юнец стоял с двумя огромными тюками, улыбаясь во весь щербатый рот.
– Эх, Гавриша. Был бы ты первый парень на деревне, будь ты поумнее. Тут такое рассказывают, а ты… – только Кшиштоф хотел по – дружески похлопать посыльного по плечу, как до его уха донесся еле слышный сдавленный крик и скрипящий смех.
Не раздумывая, авантюрист бросился в сторону только что пойманного звука. Он бежал и, подобно волнорезу, рассекал толпы людей, пробираясь до источника потревожившего его голоса и смешка. За небольшим трактирчиком, у которого прочищал свой желудок какой-то пьянчушка, была небольшая шумиха. Трое поддатых мужиков лупили, не жалея сил, несчастную эльфку. Один, самый здоровый, бритый, с черным чубом и смоляными усами, держал ее сзади, не давая шевелиться. Двое других по очереди отвешивали удар за ударом, не забывая наградить крепкими словцами.
–Ай, курва! – держащий сзади резко взвыл после укуса эльфки, которая отчаянно пыталась выбраться.
– Фьишьт, блиреде тука13! – плюнула она в лицо ближайшему мучителю после удара, заставившего ее отказаться от дальнейших попыток сбежать.
– О, как мы запели! А на наших землях жить, вы, остроухие, совсем не прочь! Гони кошель! – прошипел самодовольно самый низкий с копной соломенных волос, торчащих из лысеющей головы.
– Пошли прочь, мрази, – даже не запыхавшись, прорычал Кот Кверие, сжимая в руках восемьдесят пять сантиметров смерти, закованные в элегантную черную сталь работы гнома и эльфа.
– А то что? – повернулся третий детина, лишь немногим ниже первого, державшего пленницу. Он достал темный палаш из-за широкого красного кушака. – Давай, сопляк, подойди, если в штаны не навалишь. – Он крутанул неловкую мельницу14, явно пытаясь обмануть оппонента и проявить себя более умелым воином, чем он есть. Кшиштоф же принял стойку «глупца15», опустив меч влево. Вооружённый пьянчуга как истинный глупец повелся на то, что его соперник остался якобы не готов к атаке. Резкий, пьяный рывок, сопровождающийся невнятным криком, то ли «бейте его», то ли «клейте трико», и палаш взмыл над головой атакующего. Выждав долю секунды, авантюрист ушел немного влево, одновременно выкинув клинок вверх, запутав нападающего в его же собственных руках. Кшиштоф рубанул слегка, от кисти, эффектно. Четыре отрубленных пальца – гусеницы взмыли в воздух, потянув за собой струйки крови вишнёвого цвета. Раздался глухой вопль, смешанный с бранью. Выпученные глаза пьянчуги таращились на потерянные пальцы, валяющиеся в грязи. Лишившийся остатков разума пьянчуга стал собирать обрубки, пытаясь приделать