История одного Человека. Георгий Константинович Ячменев
Как всегда, язык Квата колок до всякой неадекватности. Но пёс с ним. Отвернусь, остальное уж додумает, что разговору конец; не быть же королём, а вместе с этим ещё и дураком. Но как-бы не мутили словеса Четвёртого величие нашего Зодчего, есть всё же что-то истинное в них. В самом деле, может ли быть такое, что от чего-то одного, опасности подвергается целый род? Надеюсь, что это просто затейливой воображение решило отыграться на мне, так как если и всерьёз призадуматься, не о свержении ли власти я раздумываю, не о революционных ли чаяниях? Ох, лучше пока и вовсе перестать мыслить, а то мало ли ещё к чему выйду. И опять-таки «перестать мыслить»… В последнее время, не думать о чём-то так просто, хотя раньше я себе такой разуздалости не позволял. А сейчас – ко всему так и слыну неприлежанием, а почитанием культа Гелио так и вовсе, пренебрегаю. К каждой вещи я всё менее подхожу со всей вкрадчивостью, будто бы выполняя что-то одно, мысленно уже выполняется следующее и из-за этой несвоевременности, душу мою так и рвёт на части!
* * *
– Прошу вас помнить, чтобы… – только стоило зардеться мегафонному гулу, Валенс уже покидал вокзальную площадь и подоспевал к ожидающему его экипажу. Их дороги с Кватом расходятся; Девятому нужно посетить восточную границу Альбедо и разыскать там семейство Панкрайтов.
Итак *разворачивая вложенные к заданию досье*, муж, жена, двое миленьких дочурок и рослый мальчуган. Прямо-таки аристократическая идиллия. Хотя, стойте, погодите же! – с приподнятым настроем, заговорил про себя Валенс, так и желая изойти в своём монологе на саркастичность. – Вот, в глазах его блестит крысиный приворот, а через всю родословную так и сквозит нижайшая скаредность. Ах, сэр, до чего же вы… *Валенс сгибает руки в локтях и трижды хлопает в ладоши перед грудью, стараясь тем самым охладить горячность воображения* Так, поутихни суетливый ты скоморох. То ли из-за округи, то ли из-за нестоличного воздуха, но напряжения внутри становятся всё сильнее. Люди? А что с людьми? Ходят себе потаёнными улочками, вторят друг другу рутинные вещи и… И передают нечто такое, о чём пока сами не ведают, но что перманентно действует на каждого из нас. Становится понятным, почему мне так худо, потому что и люд в этих краях немного инаковый, по мыслям он не столь пуст, как полон, а вот чем именно исполнен – вопрос уже следующий. Надеюсь, что кроме передачи пригласительной, меня ещё удостоят объяснением, чувствуют ли Панкрайты то же давление, что и я. Ведь я, носитель королевской крови, и эта аристократия произошли из одного и того же периода сотворения – в третью югу6; в нас обоих заложено восприятие мира таким, каким его видел в своих планах Великий. Помнится, один учитель-перипатетик говаривал: «С чем более могущественной функцией рождается дитя, тем ближе оно к королевской ангелоподобности, но если народ более примитивен в своих желаниях, к примеру, желает не созерцать, не мыслить окружающую реальность, а только помнить всё уже известное – это ли не отступник от заповеди