Крылья Улефа. Алёна Вадимовна Тихонова
эмоция приносит пользу, а в какие моменты она ядовита и разрушительна и для тебя, и для остальных. Смущённый же миражами и ложными идеями – обязательно совершишь ошибку. Когда твои же переживания манипулируют тобой – ты не полноценно сформированная личность, а, самое большее, просто потерянный и напуганный ребёнок. Или рассерженный, спонтанно бросающийся из крайности в крайность. И сейчас Сабра думала, что её дорогая ученица, Тана, позволила себе именно это – поддаться дурману и кинуться куда-то, очертя голову. Тана нуждается в помощи, но на выручку излишне торопиться не стоит – нужна подготовка, иначе и она, Сабра, взрослый, разумный человек, тоже попадёт в неприятности и лишь усугубит ситуацию. Что простительно молоденькой девушке – то непозволительная блажь и позор для зрелой женщины. Спасать других за счёт себя – банальность и чушь, достойная лирического эпоса, а не настоящей жизни. У Сабры есть ответственность перед учениками и городом, слишком уж легко пойти и лечь костьми, не учитывая последствия или догадываясь о том, чем обернётся твой поступок, но плюя на это. Адекватно распределяя личные ресурсы, можно выручить куда больше людей, чем, выражаясь образно, если сожжёшь себя на костре. Да, горит ярко и жарко, но быстро выдыхается, пожирает самое себя, и в груде золы уже не отыскать ни уголька.
Не поймите её превратно – она очень любила талантливую и отважную Тану, да и сама Сабра в молодости примерным поведением вовсе не отличалась. Например, она всегда заявляла, что не собирается жевать неудобоваримое, даже если это называют высоким искусством, полезным для развития духа и разума, и ей плевать, что оно обязательно по программе. Она не могла и смотреть на эти длинные тексты, устаревшие на несколько веков, не понимала, почему ей вменяют в долг перед прошедшими поколениями, честью рода и всей страной восхищаться тем, что она считает до скрежета зубовного занудным, путаным, непонятным. Или хаос красок на полотне, который выдают за картину, за шедевр, хотя у неё от него лишь болят глаза, и всё. Да, возможно, она была недалёкой девицей, не желающей слишком глубоко задумываться и тратить на это часы, которых ей и на действительно полезные вещи не хватало, но она считала, что, во всяком случае в своём праве выбирать, чем заниматься и для чего. Она отнюдь не стремилась что-то кому-то доказывать, особенно то, что в ней где-то глубоко якобы дремлет непризнанный гений, или что её волнует идеальный аттестат. Выше всего Сабра ценила честность перед собой и остальными, пусть иногда это и навлекало на неё строгие наказания. Она бы ни за что не отказалась от этого принципа, потому что сохранить самоуважение и воздать его же тем окружающим, кто заслужил это, в её глазах гораздо более достойно, чем прогнуться перед вышестоящими, как бы блеск их высокого положения ни оправдывал всеобщее преклонение. Может, и не стыдно склониться перед безусловными для подавляющего большинства авторитетами – но не для неё. Потрясающие метаморфозы порой происходят в голове, если всего-навсего однажды в нужную минуту правильно задаться