Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки. Игорь Матрёнин
будущем полноценного и полноправного кадета прилаживались клеммы стародавнего, ещё с какой-то динамо-машиной, телефонного аппарата. Затем старательно вертелась ручка, заряжая энергией древний прибор и развесёлую шайку созерцателей, и страдалец получал заряд, от которого начинались вполне настоящие судороги и потери, пусть тёмного, но все же, какого ни есть, сознания.
Ну и ещё такая сущая безделица на закуску: группа старослужащих мило затевала щекотать «салагу» и инквизиторский обряд этот совершался и совершался, несмотря ни на одержимый смех жертвы, ни на мольбы о пощаде, ни на проклятия и слёзы, до тех пор, пока он, «эскузе муа», не напускал в штаны («пока не обоссытся», в каноническом оригинале).
Да… Нравы! Когда принимался за этот пересказ, я бодро усмехался, дескать, жуть, но ведь смешно, а перечёл, так что-то одна жуть и осталась…
Колюня часто добредал до работы в состоянии, как он это сам именовал, «депривации сна». Это когда весь яркий вечер и ночь накануне отчаянно бухаешь и «дуешь», спишь пару часов, и вот ты уже в самой, что ни на есть форме для трудовых свершений. Однако невероятный Коля на абсолютном серьёзе считал это состояние идеальным для общения с надоедливыми и часто неадекватными покупателями – ничего не соображаешь, рефлексии – ноль, язык сам собой несёт несусветную чушь, чем удивляет не только вампира-оппонента, но и своего измученного хозяина.
А ещё наш Колюнька единственный «репабликанец», который уволился отсюда самым «решительным» образом… Будучи на последних днях своей «фантастической» карьеры в этом заведении барменом (репабликанское кафе, кстати, самое уютное и домашнее в Москве, потом срублю с дяди Д. за лёгкую рекламку), он немного «принял для бодрости», ибо пахал без выходных несколько дней подряд. Предательский запах алкоголя был учуян зорким управляющим, и ему немедленно было предложено выйти вон. Коля, спасавший неделю подряд осиротевший было бар от вымирания, не вынес такой обидной несправедливости и выказал жест категорического несогласия с мнением начальства – он вырвал огромную кассу с компьютерным монитором и в праведном гневе грохнул её об пол. Вот она – волшебная сила эмоции, которой нет преград ни духовных, ни земных. Это был настолько мощный акт неповиновения, что ошарашенная администрация струсила и предпочла не заметить этот рок-н-ролл, и осторожно обошлась без обязательной милиции и прочих иных «серьёзностей».
Несравненны и замечательны его байки про путешествия «автостопом» – сакральная вещь для Колюни, наряду с грёзами об отъезде в глухой, непроходимый лес и житие там в сторожке, стоически промышляя рубкой дерева и проводя суровый мужской досуг в изготовлении и злоупотреблении самогона.
Но сейчас пока лишь о Колином удивительном «стопе». Безумные шофёры подбирающие «стопперов» методично изводят дорожных бродяг совершенно бредовыми беседами. Один дикий водитель рассказывал в творческом упоении, как он «три раза НЛО видел». Другой