Ветер переменных направлений. Владимир Липатов

      Анатолию Иванычу уже пятьдесят пять. Когда-то давным-давно мечтательный юноша из казачьей станицы прибыл в эти края покорять море. Ходил на траулерах матросом, затем окончил штурманские курсы, и все – пропал человек. Он уж и забыл, когда последний раз посещал отчий край. Все время занят… В нем – смесь всех южных наций: плоское, как сковорода, смуглое лицо с печатью вечного недовольства, ехидные, слегка раскосые глаза, нос картошкой, пожалуй, наш, русский. Когда-то смоляные кудрявые волосы давно утрачены, и сейчас при голом черепе он кокетливо стягивает их остатки в жидкий седой пучок, торчащий под затылком. Черные с серебром казацкие усы впечатляют: они пышно охватывают овал рта и опускаются ниже второго подбородка. Он невысок, тучен брюхом, а кривые кавалерийские ноги делают его фигуру совсем комичной.

      Я не стал бы уделять Иванычу столько внимания, но на пароходе мы ютимся на общей площади, и прелести этого общежития я познаю каждый день. Наш с ним мир, включая мебель, закован в шесть кубических метров этой конуры. Мир тесный, сложный и противоречивый. Два мира. В каюте по праву старшего по возрасту Иваныч занимает нижнюю койку, да наверх ему и не подняться. Мне принадлежит верхняя. На стоянках, если я не на вахте, то стараюсь сбежать домой, в другую жизнь. Для меня это спасение во всех смыслах. В море он совсем неплохой человек, очнется от береговых страстей и читает все подряд: книги, газеты, что-то выписывает в большую амбарную книгу, строит графики…