Ветер переменных направлений. Владимир Липатов
Яков Егорыч, дальше! Спокойной вахты!
Дверь в каюту на этот раз открылась свободно, но Иваныч исчез. «Наверно, гостит в носовом кубрике», – подумал я и тотчас заснул.
На пароходе будит не шум, а тишина. Часы показывали десять, двигатель не работал. Я быстро оделся и помчался наверх. На мостике – никого. Что за дела?! Где вахта? Я осмотрел помещение и выглянул на палубу. Сохраняя очередь, полуголая команда стояла поодаль от точки выдачи напитков и наблюдала за каким-то невидимым мне событием. У капитанского иллюминатора явно что-то происходило.
«Фюи-фюи-фюи!» – тревожно зазвучал свисток переговорной трубы, изобретения, никак не связанного с электроникой. Труба – это всего лишь гофрированный шланг, связывающий каюту капитана с мостиком и наоборот. Здесь дунул – капитан услышал, капитан дунул – я услышал, выдернул свисток – и пошли общаться. Свистел абонент Вилнис, я выдернул свой свисток.
– Привет, командир! Как бизнес, процветает?
Но, кажется, на том конце юмора не понимают.
– Караул! Володя, спасай, этот козел лезет в иллюминатор!
– Не понял, кто лезет?
– Яшка… С плохими намерениями! – слышен вопль. – Отскочи прыжками!..
Я успокаиваю как могу:
– Вилнис Яныч, не ссы, железо-то он раздвинуть не сможет, а пожрать я тебе позже принесу.
– Епта! Да при чем здесь пожрать?! Он своей клешней уже по горлу чиркает, а мне потом ходить с кривой шеей всю оставшуюся жизнь!
Слышу, Вилнис кому-то на надрыве:
– Пошел на!..
Я живо представил себя на месте капитана, в углу ринга, и вошел в раж:
– Вилнис! Нырком! Нырком уйди под руку и прямым, с левой, замерь ему между глаз – и в угол на исходные! Может, вышибешь!.. Корпусом играй!
Капитан прям ошалел от моего совета.
– Ты что, идиот? Вот спустись ко мне и играй корпусом! – слышен отчаянный вопль – Иди на!..
Пришлось поменять мнение.
– Да все не так плохо! Я сейчас с ним переговорю, а ты пока держись от его лап в самой дальней точке.
– Я и так в дальнем углу, все равно, падла, цепляет.
– Какие требования выдвигает?
– Требует открыть закрома. Ой, бля… и поделить!
М-мда, надо что-то предпринять! Через крыло мостика я выскочил на топ рыбцеха, по вертикальному трапу спрыгнул на палубу, выглянул из-за угла, и мне открылся обтянутый трусами танцующий Яшин зад и ноги в резиновых опорках. Он, как медведь в улье, уже затиснул руку, плечо и голову в иллюминатор капитанской каюты и безуспешно пытался пролезть целиком. Оценив обстановку, я примерился, разогнался и с левой, носком кирзового сапога, зарядил Яков Егорычу аккурат в копчик. Задница на миг затихла – усваивала, затем, пытаясь вывинтиться, начала вращаться в обратном направлении. Очередь с палубы сдуло ветром. Время позволяло, я отсчитал от Яшиного зада пять шагов, повторил процедуру и ринулся в свою каюту.
Мысли под одеялом