Спасибо. Вы смогли. Алексей Михалев
в школу в разных ботинках! С ног до головы перепачканного мелом, но все-таки доказавшего очередную сложнейшую теорему каким-то новым, ранее неизвестным способом, измалевав всю классную доску. Этим мой друг неизменно вызывал безграничное восхищение наших математичек, химичек, физика, завуча и директора, а также ехидные смешки одноклассников, соответственно. И каких только прозвищ не пытались «приклеить» Юрке за наши школьные годы! Алхимик, Мендельсон, Склифосовский, Ломоносик… Да еще и при фамилии Овечкин – понятное дело, Юра вовсе не был знаменитым хоккеистом. А поэтому к списку добавлялись такие вариации, как Овцебык, Барашка, Твердолобик и тому подобные. Но прозвище Ботаник, или сокращенно Бот, закрепилось за ним прочно – думаю, пожизненно. Кстати сказать, в контактах моего телефона именно так он и записан. Но на это уж мой однокашник точно не обижался. Овечкин вообще молодец, характер у него с малых лет спокойный и уравновешенный, не конфликтный. Это, в общем-то, тоже уважения заслуживало.
Не обращая внимания на насмешки однокашников, Юрка легко мог помочь любому решить сложнейшую задачу или теорему. Даже ребятам из старших классов неоднократно помогал. Запросто задания класс за девятый делал, в то время как мы еще в седьмом учились, – просто потому, что интересно ему было. И не из-под родительской палки, а по-настоящему. Эта неординарность и необыкновенная живость ума определили дальнейший жизненный путь моего товарища.
Школа с золотой медалью, затем ТИХМ[2] – с красным дипломом, естественно. А вот поискать для себя интересную работу решил Юрка в Северной столице. Я поначалу помог ему снять недорогую, но вполне приличную комнату на Ваське[3]. Затем Бот довольно быстро устроился каким-то компьютерным специалистом в одно из многочисленных питерских ООО, на приличную, по его словам, зарплату. Вроде как все у него в жизни сложилось хорошо, и я был искренне рад, что наша дружба с годами не только не исчерпала себя, но и окрепла.
Вот и сейчас звонил я именно ему. Некоторое время в трубке раздавались лишь гудки, а затем звук оборвался, и из динамика послышался радостный голос моего друга:
– Сколько лет, сколько зим! Лесной, здорово! Смотрю, с питерского номера звонишь. Валерка, ты чего, приехал?!
Лесной – это мое еще детское прозвище, которое закрепилось за мной со школьных лет так же прочно, как Бот за Юркой. Образовано оно было от моей фамилии: Залесский. Просто и логично. Понятно же, что называть меня в школе Валерием Михайловичем никто не собирался. Так по сей день и осталось. Кстати сказать, даже моим радиопозывным в нашей спецгруппе всегда и неизменно оставался именно «Лесной».
– Привет, дружище! Ты, как всегда, гениально логичен! – беззлобно съязвил я. – Рад слышать тебя. Когда увидимся?
– Да могу хоть сейчас подъехать, раз такое дело. Ты дома? – на всякий случай уточнил мой легкий на подъем товарищ.
– Дома. Подъезжай, конечно!
– Договорились. Валера, может и к столу захватить
Тамбовский институт химического машиностроения (ТИХМ), с 1993 года – Тамбовский государственный технический университет (ТГТУ).
Так сокращенно называют Васильевский остров в Санкт-Петербурге.