Настоящая принцесса и Наследство Колдуна. Александра Егорушкина
добрались до Нижнего города и, миновав Рыночную площадь, вышли по Сырной улице к Кольцевому рву.
А заговорили они лишь на заснеженных улицах Петроградской стороны. Здесь тоже сверкали и мигали гирлянды праздничных огней, и даже светофоры сейчас выглядели как елочные украшения. Вокруг все спешили, тащили яркие пакеты, сумки со снедью; кое-где уже постреливали петарды. Филин и Инго были, пожалуй, единственными, кто шел с пустыми руками и не торопясь. Да и выражение лица у обоих было, прямо скажем, непраздничное.
О главном оба молчали.
Никакого волшебного лекарства фриккен Бубендорф из Амберхавена не привезла.
Тамошние медики оказались бессильны перед болезнью Бабушки. Оставалось надеяться только на себя. На то, что удастся совершить чудо – и очень серьезное чудо, которое не по силам снадобьям радингленской аптекарши Мелиссы. Итак, в распоряжении Инго была словесная магия, Амалия разбиралась в пространственной, а Филин – во всем понемножку и еще в волшебной музыке. Правда, была еще Лиза…
– Филин, – хрипловатым после долгого молчания голосом начал Инго, – может быть, не стоит так загружать Лизавету уроками? Она устала, замучилась, жалуется… даже плакала.
– Ничего, работа отвлекает. – Филин ответил сразу, будто был готов к такому разговору. – Меня бы кто сейчас отвлек, я бы ему век был благодарен, – он махнул рукой. – Пусть уж Лизавета будет занята по уши, чем опять полезет в самое пекло. Хватит с нас того, как наши предприимчивые детки сначала зайцами проникли на корабль к Зильберу, а потом – самовольно отправились воевать Мутабора и вызволять заложников. Хорошо еще, что все кончилось благополучно.
Инго кивнул – возразить тут было нечего.
– Она обижается. Ей кажется, будто мы незаслуженно оттираем ее от дела, – пояснил он.
– Пусть обижается, раз не понимает, что ее берегут, – со вздохом отозвался Филин. – Ну какое ей найти дело? Сидеть при Таль – только разволнуются обе. Насчет лекарства голову ломать? Не дай Бог, с Черным замком разбираться?
– С замком я как-нибудь сам управлюсь, – сказал Инго. – Куда я денусь? Как-никак, наследство-то мое…
– Не ты управишься, а мы, – с нажимом сказал Филин. – Эх, как некстати сейчас этот замок, другим делом надо заниматься. Таль… – он не договорил и осекся. – Ну, раз Амалия наконец прибыла, вместе что-нибудь придумаем. Хорошо хоть про картину ты ей успел сказать. Она правильно посоветовала – спросить Смурова. Пусть специалист разбирается, а то мне во все это верится с трудом…
– Только про картину и успел, – Инго, по обыкновению, дернул плечом. – Мы ведь проговорили всего пять минут.
О том, что он не показал Амалии таинственное металлическое яблоко и не расспросил о непонятном происшествии, которое случилось с ним во время амберхавенского посвящения, король умолчал. Он был уверен, что яблоко – дело десятое и что выздоровление Бабушки, Черный замок и загадка картины важнее.