Поджигатели. Цепь предательств. Ник. Шпанов
себе по горлу.
– Э, нет! – протестующе воскликнул генерал. – Уж это-то преувеличено.
– Нужно наконец взглянуть правде в глаза, Вернер.
– В чем она, эта твоя правда?
– В том, что мы одряхлели.
– Меня-то ты рано хоронишь, себя – тем более.
– Я говорю о нашем сословии, может быть, даже больше, чем о сословии, – о тех, кто всегда управлял немецким народом, обо всех нас. Ваша, военных, беда в том, что у вас нет никого, кто мог бы трезво проанализировать современное положение до конца, во всей его сложности.
– Разве мы оба не признали, что конечная цель – подавить Россию – является общей для нас?
– Поэтому-то и хочется, чтобы вы были умней.
Август достал бумажник и из него листок папиросной бумаги. Осторожно развернул его и поднес к глазам недоумевающего генерала.
– Что это?
Генерал взял листок. По мере того как он читал, лицо его мрачнело: «…Мы спрашиваем верующих: не имеем ли мы все общего врага – фюрера? Нет ли у всех немцев одного великого долга – схватить за руки национал-социалистских поджигателей войны, чтобы спасти наш народ от страшной военной угрозы? Мы готовы всеми силами поддержать справедливую борьбу за права верующих, за свободу вашей веры. В деле обороны от грязных нападок Розенберга и Штрейхера мы на вашей стороне…»
Генерал поднял изумленный взгляд на брата:
– Тут подписано: «Центральный комитет коммунистической партии Германии».
– Приятно видеть, что ты не разучился читать.
– Этого не может быть! – воскликнул Гаусс. – Никаких коммунистов в Германии больше нет! Это фальшивка.
– Фальшивка? Нет! – Август рассмеялся. – Это подлинно, как папская булла.
– Открытое письмо верующим Германии?.. Откуда ты это взял?
– Разве это не адресовано в первую очередь именно нам, служителям церкви?
– Я ничего не понимаю, Август. Ты, фон Гаусс, ты, офицер, наконец, просто священник – и с этою бумажкой в руках! Это не поддается моему пониманию: протягивать руку черт знает кому…
– А ты предпочел бы, чтобы паства шла к ним без нас?
– К этим большевикам?.. Верующие? – Гаусс деланно рассмеялся.
– Они уже идут.
– Но… – Генерал растерянно развел руками и снова посмотрел на листок. – Я не могу понять, куда же это ведет?
– Прямо к ним! К коммунистам… Налей, пожалуйста, рюмку, тебе ближе!
Пока генерал наливал, Август бережно спрятал листок.
– Дай его мне, – сказал генерал.
– Чтобы ты провалил все дело? Нет, пока оно нам на руку, мы вас в него не пустим!
– «Мы, мы», – раздраженно передразнил Гаусс. – Мне совсем не нравится это «мы», словно ты уже там, с ними.
– Я должен «понять свои заблуждения» и от католиков перейти к коммунистам.
– Какая мерзость!
– Милый мой, ты, по-видимому, никогда не читал Лойолы!
– Признаюсь.
– И напрасно: «Если римская церковь назовет белое черным, мы должны без колебания следовать ей». Ad majofem Dei gloriam[1]. Я, собственно
К вящей славе Бога (