Третья причина (сборник). Николай Дмитриев
вслед уже едва различимому паруснику Джумы.
– Мкаве, бвана комиссар…
– Что? – от неожиданности Вихман едва не уронил подзорную трубу.
Этот Мкаве до сих пор ожесточённо сопротивлялся, и, если оружие действительно попадёт к нему в руки, то следовало ожидать таких неприятностей, что и подумать страшно. Именно в этот момент Селеле выложил свой главный козырь:
– Бвана комиссар, а что если это оружие получит Ревидонго?
В лодке мгновенно воцарилась тишина. Ревидонго вёл упорную борьбу с англичанами, и умение замечать такие тонкости поразило комиссара Вихмана. До сих пор он считал Селеле мелким жуликом, годным только для незначительных услуг, однако передача оружия Ревидонго…
Нет, это было нечто большее, и майор, встретившись взглядом с капитаном Вальбергом, спросил:
– А Селеле сумеет?
– Если бвана комиссар не оставит Селеле своими милостями, я смогу всё, – твёрдо ответил конфидиент и хитро прищурился. – Но бвана комиссар должен знать, если оружие попадёт Ревидонго, Джума-бен-Саади пропал…
– Ну что ж… – лицемерно вздохнул Вихман. – У меня останется друг Селеле…
– И ещё парусник, – подхватил араб. – Длиной целых пятьдесят футов, сделанный из мсори и ещё обшитый досками тимбати. И тогда бвана комиссар плавал бы в случае надобности не на этой жалкой лодчонке…
– Хорошая мысль, – усмехнулся Вихман и твёрдо добавил: – И ещё, если оружие попадёт Ревидонго, Селеле проведёт большой караван, я обещаю.
– Спасибо, бвана, – Селеле благодарно приложил руки к груди. – Я сделаю всё…
Петру не спалось. Лёжа без движения в своей шелестящей фумбе, он молча смотрел вверх на далёкие и незнакомые звёзды. Совсем рядом за хиленькой загородкой из вывороченного кустарника выли дикие звери и метушился неведомый мир, писк, визг и рычание которого время от времени прерывались далёким и тревожным боем барабанов.
Заслышав в ночи уже ставшее привычным «там-та-та-рам-та-та», Пётр усилием воли заставил себя отвлечься от накативших на него грустных мыслей и принялся думать о своей первоочередной задаче, впервые вставшей сегодня перед ним во весь рост.
Шагая вместе с караваном Шаво, Пётр до конца надеялся, что француз передаст оружие негритянскому племени, но винтовки, проданные, по всей вероятности, какому-то арабу, просто-напросто спутали Шкурину все карты, и теперь предстояло решить, как быть дальше…
Бессонная ночь дала себя знать, и утром Пётр проснулся довольно поздно. Открыв глаза, он уже по характерному шуму понял, что в лагере произошли изменения. И действительно, закончив туалет на скорую руку, Пётр натолкнулся на Шаво, который при виде Шкурина так и расцвёл.
– Вот не думал, что вас не увлекает охота! – мсье Шаво был необыкновенно весел и радушен.
– Но и вы, как я слышал, ушли к какому-то озеру, – улыбнулся Пётр.
– О, ерунда! Прогулка со скуки…
Петру показалось, что в глазах француза метнулись беспокойные искорки. Однако дальнейшему разговору помешал неизвестно откуда вынырнувший