Маленький оборвыш. Джеймс Гринвуд
Джимми, и я не могу приготовить ему ужин, и он до смерти изобьет меня! Несчастная я, одинокая женщина!
Я не мог равнодушно видеть слез, не мог выдержать названия «голубчик Джимми»; я подошел к миссис Бёрк, я старался утешить ее и спрашивал, не могу ли чем-нибудь помочь ей?
– Это ты так только говоришь, Джимми, – жалобным голосом проговорила она, – а думаешь совсем другое. Да и правда, ты не можешь меня жалеть, потому что я всегда дурно обращалась с тобой! Ох, уж только бы миновала эта беда, я бы пальцем тебя никогда не тронула!
Смиренное раскаяние миссис Бёрк еще больше растрогало меня.
– Вы мне скажите только, чем вам помочь, – я все сделаю! – с жаром уверял я, схватывая её весноватую руку.
– Помочь-то мне, конечно, можно, милый Джимми, только мне не хочется просить тебя об этом. Вот тебе, голубчик, полтора пенса, трать их себе, как хочешь.
Щедрость миссис Бёрк совсем ошеломила меня, и я стал еще больше упрашивать ее сказать мне, как помочь ей.
– Да видишь ли, душенька, – проговорила она, наконец: – ты бы мог сказать папе, что я тебя послала купить на пени анисового семени для ребенка, и что ты потерял деньги. Ведь это не трудно, голубчик Джимми?
– А как отец приколотит меня за это?
– Полно, дружок! Как же это можно? – ведь я буду тут! Я скажу отцу, что на тебя налетел большой ротозей и толкнул тебя, что ты ни в чем не виноват! Он не станет тебя бить, будь в этом уверен! А теперь поди, погуляй, купи себе, чего хочешь, на свои полтора пенса.
Я ушел, хотя на душе у меня было неспокойно, и вдоволь нагулялся. Я нарочно не торопился возвращаться домой, чтобы миссис Бёрк успела до меня рассказать отцу историю о потерянных деньгах.
Не знаю, многим ли раньше меня вернулся домой отец, но когда я вошел – он уже стоял у дверей с ремнем в руке.
– Иди-ка сюда, негодный шалун! – вскричал он, хватая меня за ухо: – куда ты девал мои деньги, говори сейчас!
– Я потерял их, папа, – проговорил я в страхе, смотря умоляющими глазами на миссис Бёрк.
– Потерял? Где же это ты их потерял?
– Да я шел купить семя для Полли, а большой мальчик наскочил на меня и вышиб их у меня из рук…
– И ты думаешь, я поверю твоим россказням! – вскричал отец, бледный от гнева.
Меня не особенно удивило недоверие отца, но я был просто поражен, когда миссис Бёрк вдруг проговорила.
– Да, вот он и мне сказал тоже! А спросите-ка у него, Джемс, где он шатался до сих пор, и отчего у него масляные пятна на переднике?
На моем переднике действительно были пятна от жирного пирожка, которым я полакомился за свои полтора пенса.
– Ах ты дрянной воришка! – закричал отец: – ты украл мои деньги и пролакомил их!
– Да, я думаю, что это так, Джемс, – сказала низкая женщина, – и я бы советовала вам дать ему хорошенькую порку!
Она стояла тут, пока отец стегал меня до крови толстым кожаным ремнем. Насколько было возможно, я прокричал ему всю историю о его деньгах, но он не