Право на убийство. Сергей Бортников
стрельба из положения стоя. Вот лежа – все было в порядке, а навскидку – ничего не получалось. Я целыми днями стал пропадать в тире, где упражнялся в стрельбе из разных видов оружия, включая винтовки с оптическим прицелом и автоматы, карабины и пистолеты различных систем. Мальчишеский энтузиазм и труды не пропали зря. Снайперские навыки отмечали не раз, в том числе и сам Иванович…
И при всем этом умудрялся оставаться вполне любознательным, способным к разным наукам парнем. Да, не одну всесторонне развитую личность удалось сформировать в те годы, благодаря неустанной заботе нашей партии о подрастающем поколении!
…Или, может, моя судьба дала крен после того, как я связался с мелкой фарцой? Часами мы простаивали на Невском или у Эрмитажа в ожидании иностранцев, и как только они появлялись, выменивали за значки, медали и часы – джинсы, футболки, кепочки, а также грампластинки и плакаты с портретами тогдашних кумиров. «Битлз», «Роллинг стоунз», затем «Дип Пёпл», «Лэд Зеппелин», «Юрай Хипп»…
Боже мой, как давно, – и как недавно было это!
Так и нахватался всего по чуть-чуть. Был немного фарцовщиком, немного спортсменом (пловцом-боксером-биатлонистом), немного студентом. И нигде не добивался особых успехов, но и не был последним.
Поступил в первый раз в университет без особых проблем; мама была счастлива – еще бы, первый в нашем роду получит высшее образование!
Рано радовалась. Мое доармейское студенчествование длилось недолго – всего несколько месяцев и закончилось после того, как в Университете имени Жданова меня стали заставлять конспектировать работы гениального квартиранта Марьи Васильевны. Лучше б он задохнулся в том проклятом шкафу! Короче, не прошло и трех месяцев, как я вылетел из университета – и тем самым лишился отсрочки от призыва.
Замечательный друг-звездочет, Миша Шабалин, с которым меня пару раз сводила жизнь, говорил как-то, что судьба все время подает некие знаки, надо только научиться их читать. Я в этой жизни уже научился многому, но читать знаки судьбы – нет.
Разве что задним числом, вспоминая развилки и перекрестки жизни…
3
Я сразу узнал его. Высокий, стриженный, ладно скроенный мужчина в дорогом спортивном костюме поверх тельняшки, с фуфайкой под мышкой вошел в камеру, как хозяин входит в дом. Неспешно окинул взором свои, то бишь наши апартаменты и, как мне показалось, лишь в самый последний момент заметил меня.
– Чего разлегся? Приветствуй хозяина, – рявкнул лениво.
Я не пошевельнулся.
– Ты что, глухой от рождения?
Я приподнял голову и еще раз как следует рассмотрел вошедшего.
Многие, наверное, побоялись бы встречаться с ним в темном углу. Нет, само лицо моего долгожданного сокамерника было довольно приятным, привлекательным, с правильными, чуть резковатыми чертами. Но вот выражение, которое оно принимало… Узкие и холодные глаза; плотно сжатые, порой презрительно кривящиеся губы; твердый, выступающий мужественный подбородок; рубленые скулы и надбровья