Инферно Габриеля. Сильвейн Рейнард
смотреть. Чем-то это было похоже на автомобильную аварию, которую наблюдаешь с палубы корабля.
– Даже самый аккуратный человек не застрахован от случайностей, – сказал он, ободряюще похлопывая Джулию по руке. – Вы в этом совсем не виноваты. – Габриель улыбнулся ей и тут же был вознагражден ответной улыбкой.
«Посмотри на нее. От доброты она мгновенно расцветает, раскрывая лепестки своей души».
– Ну как? Первая медицинская помощь оказана? – спросила неожиданно подошедшая Рейчел.
Габриель тут же отдернул руку.
– Да. Надо было заранее спросить Джулианну, любит ли она кускус. Как мы теперь убедились, она это блюдо терпеть не может. – Габриель лукаво подмигнул ей.
На фарфоровых щеках снова появился румянец. «А она и впрямь кареглазый ангел».
– Еще не поздно все исправить. Значит, кускус отменяется. Я приготовлю плов.
Рейчел ушла. Габриель последовал за сестрой, оставив Джулию наедине с ее бешено бьющимся сердцем.
Пока Рейчел убирала в холодильник отвергнутый кускус и рылась в бакалейных запасах брата, ища рис, Габриель сходил к себе в спальню, где не без изрядного сожаления выбросил в мусорное ведро бывшую белую рубашку. Потом он вернулся в кухню заметать осколки и оттирать винные пятна с пола.
– Я хочу кое-что рассказать тебе о Джулии, – не поворачиваясь к брату, сказала Рейчел.
– Я не настроен это слушать, – отозвался Габриель, шумно хлопнув крышкой мусорного ведра.
– Какая муха тебя укусила? Она моя подруга, черт бы тебя подрал!
– Твоя подруга, но моя аспирантка. Улавливаешь разницу? Мне нет дела до ее личной жизни. Достаточно того, что ваша дружба уже создала конфликт интересов. Для меня это вообще полная неожиданность.
Рейчел упрямо тряхнула головой, расправила плечи, а ее глаза стали темно-серыми.
– Знаешь, дорогой братец, плевать мне с этого этажа на твои конфликты интересов! Я очень люблю Джулию. И мама ее любила. Вспомни мои слова, когда тебе в следующий раз захочется на нее наорать.
– Прикажешь пушинки с нее сдувать?
– Да пойми ты, болван: у нее был тяжелый душевный кризис. Она целый год ни с кем не общалась. Даже со мной. Как улитка, спряталась в свою раковину и закрылась. Я уже сомневаться начинала, выберется ли она оттуда. А она выбралась. Ты что, хочешь снова загнать ее в раковину?
– Я?! – не выдержал Габриель. – Это чем же?
– Своим высокомерием, вот чем! Своей идиотской снисходительностью. Не понимаю, почему ты занимаешься Данте. Тебе впору вести семинары по английской литературе восемнадцатого и девятнадцатого веков. Ты же как две капли воды похож на всех этих мистеров рочестеров, дарси и хитклифов! Манеры, правила приличия! Знай: Джулия – настоящее сокровище и заслуживает более бережного обращения, чем твои антикварные бумажки. Если только она мне пожалуется, я приеду и вставлю тебе клизму в задницу!
– Ты это в прямом или в переносном смысле? – спросил Габриель, с некоторой тревогой глядя на сестру. – В прошлый