Правовое регулирование лизинга недвижимости в Российской Федерации: монография. И. Е. Кабанова
купли-продажи покупатель (лизингодатель) поручает исполнение своих обязанностей по принятию продукции и предъявлению претензий, связанных с ее качеством, лизингополучателю, а исполнение договорного обязательства в целом возлагает на продавца[56]. Действительно, в том, что лизингодатель поручает своему контрагенту создать или произвести отчуждение имущества для лизингополучателя, а также в том, что он поручает лизингополучателю предъявлять претензии своему контрагенту по исполнению договора о приобретении, есть сходство с договором поручения. Однако это не дает оснований заключать, что в лизинге наличествует возложение исполнения обязательства.
Положение о возможности возложения исполнения предполагает, по общему правилу, что исполнение должно предоставляться лизингополучателю со стороны лизингодателя, т. к. возложить на третье лицо возможно исполнение лишь тех обязанностей, которые несет должник (лизингодатель). Следовательно, они должны быть прямо закреплены за лизингодателем в договоре лизинга, однако лизингодатель этих обязанностей не несет. Кроме того, при возложении исполнения обязательства на третье лицо ответственность перед кредитором за неисполнение или ненадлежащее исполнение несет должник (лизингодатель), но не третье лицо, а это противоречит конструкции лизинга.
Основной смысл конструкции договора в пользу третьего лица состоит в наделении третьего лица правом самостоятельного требования к стороне по договору, в заключении которого третье лицо не принимало участия. При этом третье лицо в качестве кредитора противостоит одной из сторон упомянутого договора, этот договор создает у третьего лица права, а не обязанности, и при отказе третьего лица от своего права осуществить его может контрагент по договору, выступавший в роли кредитора.
Е.А. Суханов рассматривает лизинг как самостоятельную разновидность обязательств по передаче имущества в пользование, которая, однако, «в отличие от обычной аренды, предполагает участие в данных отношениях не только арендодателя и арендатора, но и третьей стороны – изготовителя (поставщика) оборудования, с которым и арендодатель, и арендатор могут вступать в непосредственные отношения». Признавая, что в лизинге участники последовательно связаны между собой двумя и более отдельными договорами, Е.А. Суханов считает, что арендатор получает право требования от поставщика исполнения его обязанностей перед арендодателем, «как если бы он являлся стороной этого соглашения и как если бы оборудование поставлялось непосредственно пользователю» (п. 1 ст. 11 Конвенции). Таким образом, «в финансовом лизинге друг с другом одновременно связаны фактически все три стороны (участники), и любое из возникающих здесь договорных обязательств можно представить как обязательство с участием третьего лица»[57].
Похожее обоснование предлагает Н.В. Кузнецов, который признает договором в пользу третьего лица не договор лизинга, а договор купли-продажи, заключаемый между лизингодателем и продавцом имущества
См.:
Гражданское право: Учебник / Под ред.