В «игру» вступает дублер. Идиллия Дедусенко
Ему и двадцати не было. Больше года пробыл на чужбине, а потом бежал. Чудом до Росси добрался, а тут – революция. Снова за винтовку взялся, защищал новую власть, которую сразу признал своей. И вот теперь, когда фашисты подошли к городу, для Петровича не было вопроса, как жить. Вредить немцам по возможности – и весь ответ. А тут Валентин за помощью обратился. Договорились сразу, что устроит он у себя тайную квартиру и будет помогать Игнатову и всем, кому он скажет. Слово «явка» Петрович не любил и упорно называл тайную квартиру чуланом.
Зигфрид спрятался в этот самый чулан, сел на койку, засветил лампу, приготовленную Петровичем. Скоро в каморку влез и старик. Вместе с разогретой тушёнкой и кружкой горячего чая он принёс кусок чёрного хлеба.
– Ешь вот, – сказал он Зигфриду, – да забирайся под одеяло. Согреться тебе надо, а то вон как озяб. Ты скажи, день какой, лето на лето не похоже.
– Хорошо здесь, – отозвался Зигфрид. – Только бы мышей не было.
– А что мышь? Животная как животная.
– Не люблю их с детства.
– Не люблю… Боишься, что ли? Немцев, значит, не боишься, а мышей боишься?
Зигфрид негромко засмеялся и ответил:
– Немцев бояться нельзя, иначе их не одолеешь.
– А ты не смейся. Они не дураки, их вот так просто не возьмёшь. Ну, давай спи.
Зигфрид забрался под одеяло, закрыл глаза. Петрович потушил лампу, потихоньку вышел, тщательно прикрыв ход. Потом сел к столу, где мерцал каганец. И принялся хлебать чай из большой железной кружки. Прошло не больше пяти минут, как вдруг около убежища остановился мотоцикл. Послышались крики немцев, которые шли к сторожке.
Неожиданная встреча
Немцы, как верно догадался Петрович, устроили облаву, но она дала немного. Время было позднее, горожане, соблюдая комендантский час, не высовывали носа на улицу. Допросили людей из обслуги Дома немецких офицеров. Подняли жителей квартир, находившихся поблизости, но они, сославшись на затемнение, уверяли, что ничего не видели. Шойс, нервно щёлкая зажигалкой, кричал офицеру, проводившему опрос жителей:
– Ищите, ищите, ищите! У вас под носом пускают ракеты, обозначая цели для бомбёжки, а вы спокойно сидите!
О спокойствии, конечно, говорить не приходилось. Всю ночь автоматчики прочёсывали лес на горе. Спецотряд планомерно осматривал улицы, дворы в расчёте найти что-нибудь подозрительное. С ночи чуть ли не на каждом перекрёстке стояли патрули. Никто не мог выйти из оцепленной зоны и войти в неё без разрешения патруля.
Утром всё успокоилось, но патрули продолжали держать центр города в оцеплении. Их ещё издали заметил молодой человек, одетый в темно-серый плащ и фетровую шляпу. Он шёл по бульвару по направлению к театру. Шёл медленно, словно наслаждался свежим воздухом предосеннего утра, с любопытством прохожего смотрел на суету полицейских, на скопление машин у дома, занимаемого эйнзатцкомандой. Нетрудно было угадать, что в городе произошло ЧП, – так взбудоражены немцы. Тут самое маленькое подозрение может оказаться роковым для любого