Пепел победы. Анатолий Гончар
части бойцов, а некоторых гораздо младше. Вот только едва ли это его оправдывает. В конце концов, к чему его готовили? Разве не к тому, как управлять и учить? А, ладно, разберемся, немного времени у нас еще есть».
– Командир! – Близ Ефимова, вынырнув из-за деревьев, нарисовался старший сержант Боровиков. – Там чужая группа. – Он указал рукой в сторону поля, поросшего мелколесьем.
– Замерли! – Прапорщик движением руки отдал команду «садись, наблюдать, тихо».
Ефимов улыбнулся. Его разведосы, малость взбодренные недавними разборками, медленно расползлись в стороны, заняли положение для стрельбы лежа и замерли.
– За мной! – шепнул прапорщик Федору, пригнулся и двинулся в указанном им направлении.
Боровиков оказался прав. Среди росших вразнобой берез и сосен мелькали зеленые фигурки. Не требовалось даже подносить к глазам бинокль, чтобы опознать в них разведчиков соседней роты, игравших на стороне противника. Перемещались те довольно шустро. Их разведывательный дозор уже поравнялся с головняком первой группы и теперь продолжал стремительное движение, уходил дальше, в направлении соснового бора, виднеющегося на горизонте.
– Уничтожим? – с надеждой в голосе предложил Федор, но Ефимов отрицательно качнул головой.
Какой в этом смысл, если цель первой группы совсем другая? Нападение на условного врага равносильно уничтожению самих себя. Принцип прост: обнаружение означает провал задания.
– Нет, – возразил Ефимов в ответ на новую робкую попытку Федора настоять на своем предложении. – Поступим получше: мы пойдем за ними. Едва ли противостоящая нам сторона станет посылать беспилотники по маршруту следования своей разведгруппы. – Прапорщик говорил уверенно, вот только еще бы и противнику прислушаться к его словам!
«Но, как говорится, кто не рискует… уж где-где, а на учениях можно, – продолжил свои рассуждения Ефимов, уже не озвучивая их. – В конце концов, что мы теряем? Всерьез не убьют, а прочее ерунда. Поматерят малость на разборе полетов, пальчиком погрозят, скажут, какие мы негодяи, и, собственно, все. Так я не сахарный, а Ване вообще любые нарекания до лампочки. Его ругать, что небо красить. Одним словом, по фигу».
– Ваня! – Вернувшись к группе, Ефимов и Боровиков приблизились к Кострыкину, укладывавшему в рюкзак газовую горелку. – Только что по полю прочапала тридцать вторая группа. Предлагаю выждать десять минут и двинуться следом.
– А если они остановятся и мы на них наткнемся? – Вопрос, заданный лейтенантом, был не лишен смысла.
– Не остановятся, – уверенно заявил Ефимов. – Я неплохо знаю командира тридцать второй старшего лейтенанта Васяткина. Если он рванул, то будет лететь, пока все не сдохнут. Догнать, перегнать, всех убить!.. Мо-ло-дец. Мы же, Ваня, торопиться не будем, тихим сапом за ними пойдем. По яблоневой посадочке, потом вообще на их след попадем, а как только в лес забредем – отвернем в сторону. Васяткин же наверняка на новый круг пойдет. Он же уверен, что его никто