Жертва тайги. Алексей Макеев
пересилить себя и шагнуть на крыльцо.
Антон двинулся вперед, и тут же громко зашелестело что-то где-то над крышей зимовья. Сердце мигом зашлось, запрыгало в груди. Он откачнулся назад, перескочил порог, с треском захлопнул дверь и привалился к ней плечом. На лбу в момент появилась испарина.
– Держи, мать твою! – заорал Чеботарь, слетая с нар. – Не отпускай! Я сейчас.
Он завозился с тяжеленным бревном, подволок его к Антону. Они ткнули мощную подпорку в дверь, уперли ее пяткой в гвозди, заранее вбитые в пол, и застыли без движения, навострив уши.
Минуты бежали одна за другой, а за порогом зимовья в насквозь промокшей раскисшей тайге по-прежнему стояла тягучая тишина. Ее нарушало только нудное приглушенное бормотание холодного осеннего дождя. Очень скоро к Антону начала приходить уверенность в том, что никакого шелеста в воздухе вовсе и не было. На этот раз с ним просто сыграло злую шутку разгулявшееся воображение, перекормленное детскими страшилками.
Первым нарушил молчанку Чеботарь:
– Давай, наверное, по одному подежурим, а? Надо соснуть хоть пару часиков, а не то завтра крыша точняк поедет. И у тебя, гляжу, совсем зенки слипаются. Иди ложись. Давай-давай!.. Я потом.
Вопреки здравому смыслу
Мутное объяснение. – Приготовления к бою. – Очередная сказочка Чеботаря. – В сопки, поближе к свету. – Обрывок кумачовой ленты. – Новое убежище в пещере. – Кумирня Ободранный идол. – Попытка вырваться из плена. – Роковое ранение
Продрав глаза, Антон спросонья долго не мог сообразить, где находится, и только неприятный едкий запах моментально привел его в чувство. Спустив ноги с нар и перехватив колкий насмешливый взгляд Чеботаря, он тут же залился краской стыда и отвернулся. Вспомнил вдруг, что ночью не стерпел, втихаря сходил в угол. Теперь кислым поганым запашком несло на весь зимник.
– Так что, оклемался? – невозмутимо спросил Чеботарь, не став заострять внимание на его вполне безобидной детской шалости. – Тогда подымайся. Чайку попьем да будем собираться.
– Куда? – машинально спросил Антон.
– На кудыкину гору.
– Так ты же вроде собирался здесь надолго обосноваться.
– Собираться-то собирался, да теперь по-другому петрю.
– Что-то я не понял.
– Да вот какая закавыка, – пробормотал мужик, покопался в кармане и выудил оттуда какой-то небольшой блестящий предмет. – Тут вот, Антоха, какое дело. Не след нам здесь больше дожидаться. Не приедут мужики. Чует сердце, не приедут. – Он раскрыл широченную квадратную ладонь и с тяжелым вздохом прибавил: – Это же Генкин ватник-то был. Вот, гляди, что я в кармане нашел. Точно его вещичка. Я сам ему ее у нас в пожарке вытачивал.
Антон наклонился и в блестящей штуковине, лежащей у Чеботаря на ладони, узнал самодельную бензиновую зажигалку, сделанную из обыкновенной пулеметной гильзы.
– И куда теперь? – не отрывая от нее глаз, спросил он почти равнодушно.
После тяжелой ночи, проведенной