Находка на Калландер-сквер. Энн Перри
месяцев назад, бедняжка. Не могу сказать, родился ли он мертвым или умер через день-два. – Доктор тяжело вздохнул. – Также я не могу сказать, умер ли он от естественных причин или был убит. Возможно, удушение… Оно не оставляет следов. Кстати, это девочка.
Инспектор глубоко вздохнул:
– Что по второму? Тому, который был закопан ниже.
– Как я могу заключить, тот мертв гораздо дольше, около двух лет… И снова, как и в предыдущем случае, я не могу сказать точно, был ли он мертворожденным или умер через несколько дней после родов. Но, без сомнения, он имел патологии.
– Я сам мог бы это сказать. Чем вызваны эти патологии?
– Не знаю. Это что-то врожденное, не родовая травма.
– Могло ли это быть наследственным, от родителей?
– Необязательно. Мы не знаем, чем бывают вызваны подобные случаи. Дети, такие, как этот, могут родиться у кого угодно, даже в самых лучших семьях. Просто там чаще удается удержать это в тайне.
Питт задумался. Не вызваны ли эти действия стыдом перед обществом?
– Как насчет верхнего? – Он посмотрел на Стилвела. – Были ли у него патологии? Какие-нибудь проблемы с мозгом?
Стилвел покачал головой.
– Я не могу ответить на этот вопрос, но в таком возрасте невозможно предсказать, станет ли ребенок в будущем умственно отсталым. Ему было всего несколько дней от роду. Он мог быть даже мертворожденным. – Доктор поморщился. – Хотя я так не думаю. Ничего такого, что могло бы вызвать смерть. Сердце, легкие и кишечник выглядят вполне нормальными. Но, конечно, все это изрядно разложилось. Я действительно не знаю, Питт. Вы должны провести собственное расследование и выяснить, что можно извлечь из этого.
– Спасибо.
Говорить дальше было не о чем. Питт позвал Бэйти, и они молча вышли на улицу, обсаженную рядами деревьев, пахнущую гниющими листьями и влажными камнями.
Калландер-сквер опустела. Туристы, которых такая находка, возможно, привлекла бы в любом другом месте, были слишком шокированы, чтобы вторгнуться на ее элегантную брусчатку. Никаких признаков жизни в больших домах, окружавших площадь, кроме шарканья метлы на ступеньках особняков и глухого постукивания лакейских сапог. Еще слишком рано для мальчишек на побегушках, а также для поваров и горничных, которые только заканчивали сервировать завтрак своим поздно встающим хозяевам.
Инспектор подошел к ближайшему дому, поднялся по ступеням, осторожно постучал в дверь и немного отступил назад. Через несколько минут дверь открыл хорошо сложенный красивый лакей. Он смотрел на Питта тяжелым надменным взглядом. Годы тренировки научили его оценивать человека до того, как тот открывал рот. Лакей мгновенно определил, что Питт по своему социальному статусу выше торговца, но он явно не из знати, не говоря уже о том, чтобы быть джентльменом.
– Слушаю, сэр? – спросил он, чуть повысив голос.
– Инспектор Питт, полиция. – Томас встретил его взгляд спокойно, словно они были на равных. – Я бы хотел поговорить