Приглашение на бал. Дженни Лукас
к тому, что папарацци преследуют его как в Риме, так и в Сан-Франциско. Это оборотная сторона богатства и успешности.
Посмотрев на Лилли, он обнаружил, что она дрожит.
– Что такое? – тихо спросил он.
– Они пялятся на меня, – ответила она.
– Разумеется, они пялятся, – сказал он, убрав с ее лица прядь волос. – Я тоже не могу от тебя глаз оторвать.
– Просто помогите мне все это выдержать, – прошептала Лилли.
В ее больших карих глазах был испуг, и его сердце как-то странно сжалось. Тогда он ускорил шаг и стал загораживать ее собой от наиболее назойливых папарацци. Обычно по пути на этот благотворительный бал он останавливался для снимков, но из-за Лилли это было невозможно. Поэтому он продолжал идти, игнорируя вопросы и стоны разочарования.
Когда они прошли через портик с колоннами внутрь особняка, Лилли облегченно вздохнула. Ее глаза светились благодарностью.
– Спасибо, – пробормотала она. – Это было… неприятно.
– Неприятно? Большинство женщин думают иначе. Для них внимание прессы это привилегия.
– Только не для меня. – Содрогнувшись, Лилли закусила губу и начала рассеянно теребить бретельку платья. – Я чувствую себя неуклюжей.
Алессандро смотрел на нее, словно завороженный. Ему хотелось отвести ее в уединенное место, сорвать с нее платье, взять в ладони ее грудь и покрыть поцелуями каждый участочек ее тела.
«Нет», – сердито сказал он себе. У него есть правило: никаких сотрудниц, чужих жен и девственниц. В мире слишком много доступных женщин, чтобы нарушать это важное правило. Лилли его сотрудница. Кроме того, ей только что разбили сердце, и она страдает. Ему не нужны лишние сложности.
И все же…
Алессандро посмотрел на ее грудь, обтянутую красной тканью, на плавный изгиб ее шеи, на румянец на ее щеках, на ее густые темные волосы, и его снова захлестнула волна желания.
«Возможно, это глупое правило», – подумал он. Возможно, закрутить роман с сотрудницей не такая уж и плохая идея.
Лилли казалась беззащитной и неуверенной в себе.
– Я выгляжу как идиотка, не так ли?
Почему она прячет свою красоту? Почему не использует ее в своих интересах, как делают другие женщины? Не может быть, чтобы она не осознавала собственную привлекательность.
Он прищурился:
– Ты красивая, Лилли.
Нахмурившись, она сердито ответила:
– Я прошу вас больше никогда мне этого не говорить.
– Но ты действительно красива, – сказал он, положив ладонь ей на щеку. – Послушай меня, Лилли. Ты сама сказала, что такой мужчина, как я, не пойдет на благотворительный бал с невзрачной женщиной. Зачем мне тебе лгать? Ты прекрасна.
Ее гнев улетучился, и она внезапно предстала перед ним юной и застенчивой. Это потрясло его. Она, должно быть, притворяется. Современная женщина в ее возрасте не может быть невинной.
Много лет назад он тоже был открытым и беспечным. Наверное, именно этим можно объяснить, почему