Тайга и зона. Александр Бушков
в какие года основанные, непонятно что от посторонних глаз укрывающие, но по сию пору окруженные строжайшей секретностью. А то, что вокруг «точки» вьются комариным роем всякие слухи и вымыслы, – так любая мало-мальская тайна всегда обрастает ими, как пенек опятами. Был бы повод.
Колючку впервые обнаружили года три назад. Когда она там появилась точно, кто ее натягивал, как и на чем завозили бухты – никто этого не видел. Ну, последнее-то как раз не удивительно. Завозили, ясное дело, вертолетами, иных сообщений с теми краями не имеется, если не считать медвежьих и лосиных троп, – а с расстояния в восемьдесят километров «вертушку» не углядишь, разве случайно окажешься поблизости от тамошних мест.
Касаемо же самого объекта тоже наличествовали полнейшие непонятности: то ли с незапамятных времен там располагалось нечто секретное и лишь недавно где-то в штабах вдруг, глянув на карту, надумали расширить и укрепить охраняемую зону, то ли объект свежеиспеченный, объявившийся на подтачиваемом болотами полуострове вместе с колючкой, то есть примерно три года назад.
Охотники и прочий люд, гуляющий по тайге, Шаманкину марь частыми посещениями не жаловал и прежде – во-первых, далеко, во-вторых, нечего там особо делать, в-третьих, места те всегда пользовались дурной славой. Поэтому, если площадь самой «точки» невелика, а маскировка на должном уровне, редкие таежные бродяги объект запросто могли и до появления проволочного заграждения обходить стороной. Это ведь не парк культуры, а, что ни говори, тайга, в которой такая вот «точка» относится к необъятным просторам, как капля относится к морю.
С обнаружением колючей преграды желающих наведываться в те края и вовсе, считай, не осталось. Зато немедля в народной памяти всплыли все недобрые предания про зажатый в болотах кусок тайги, байки стали активно размножаться, обрастая по дороге все новой жутью…
Глава 4
Ловля на живца
25 июля 200* года, 13:12.
…От лесопилки он прошел по раздолбанной тяжелой техникой дороге до дровяных складов. Оттуда тропинкой, вихляющей между сараями и штабелями шпал, двинулся к железнодорожным путям.
Здесь нападать не станут. Здесь в дневное время вечно кто-нибудь шляется – то дорожники, то лесопильщики. Нет, с нападением, как пить дать, подождут. Тем более не составляет труда просчитать, куда держит путь товарищ офицер. Некуда ему больше идти, кроме как к «железке». Офицер внутренних войск – это вам не кот какой-нибудь, который может серьезно и целеустремленно куда-то шлепать, потом неожиданно развернуться и с той же деловитостью, что и прежде, почапать в обратном направлении.
Обогнув холмик тупика с наваленными вокруг ржавыми колесными парами, Карташ вышел на путь. Под ногами зашуршал щебень. Дальше путеводной тропой ему станет серая лента бетонных шпал, уложенных этой весной зэковской бригадой.
Алексей оглянулся. Отсюда виден вокзал, а значит, и с вокзала просматривается этот участок пути. Вон и уазик начальника лагеря