Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1. Н. В. Сычев
их назначению, а не по происхождению; он вполне осязательно чувствовал зависимость в своем существовании и в излюбленных формах своей деятельности от известного запаса материальных благ и в этом видел основание для их оценки. Обеспечить государственный организм достаточными средствами существования, которые позволили бы ему беспрепятственно выполнять свое высокое назначение, при условиях, устраняющих раздоры и несогласия между отдельными гражданами и группами граждан, – такова была, по убеждению передовых людей того времени, задача хозяйственной организации» / История экономической мысли. Т. 1. Под. ред. В.Я. Железнова и А.А. Мануилова. С. 5–6.
46
«В особенности интересны его (Ксенофонта – Н. С.) рассуждения о ценности, которые имеют вид некоторой целостности, включая и анализ некоторых эмпирических соотношений, которым подчиняется меновой акт. Ему принадлежит заслуга ясной формулировки понятия “полезность” с подразделением его на два вида: полезность вследствие непосредственного употребления, что можно назвать потребительной стоимостью, и полезность вследствие возможности обмена, что можно назвать меновой стоимостью. Именно Ксенофонту принадлежит положение о том, что “благо есть все то, что полезно”, т. е. удовлетворяет человеческим потребностям. При этом он не замыкается в рамки плоского гедонизма: “полезность” он не замыкает рамками “утилитарной” экономики, а рассматривает широко – она совмещает у него не только хозяйственный момент, но и момент нравственный, выводящий за рамки натурального хозяйствования. Полезным, с хозяйственной точки зрения, он считал все то, что удовлетворяет известную потребность, что служит полезному назначению; полезным же с нравственной стороны является то, что не заключает в себе нравственного вреда» / Шухов Н.С. Ценность и стоимость (опыт системного анализа). Ч. 1. М., 1994. С. 115.
47
Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. М.—Л., 1935. С. 253.
48
«Чтобы у нас успешнее шло сапожное дело, – говорится в проекте идеального государства Платона, – мы запретили сапожнику даже пытаться стать земледельцем, или ткачом, или домостроителем; так же точно и всякому другому мы поручили только одно дело, к которому он годится по своим природным задаткам, этим он и будет заниматься всю жизнь, не отвлекаясь ни на что другое, и достигнет успеха, если не упустит время. А разве не важно хорошее выполнение всего, что относится к военному делу? Или оно настолько легко, что земледелец, сапожник, любой другой ремесленник может быть вместе с тем и воином? Прилично играть в шашки или кости никто не научится, если не занимался этим с детства, а играл так, между прочим. Неужели же стоит только взять щит или другое оружие и запастись военным снаряжением – и сразу станешь способен сражаться, будь то гоплитов или других воинов? Никакое орудие только от того, что оно очутилось у кого-либо в руках, не сделает его сразу мастером или атлетом и будет бесполезно, если человек не умеет с ним обращаться