Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1. Н. В. Сычев
же. С. 38.
121
См. там же. С. 35.
122
Там же.
123
Там же. С. 40.
124
Там же.
125
Там же. С. 42. «Выяснение этой проблемы имело огромное значение. Рикардо показал, что орудия труда не создают новой стоимости. Их собственная стоимость, являющаяся результатом прошлого труда, переносится в процессе производства на изготовляемый товар. Тем самым Рикардо выступил против теории “производительности капитала” Сэя и Мальтуса, объявлявшей капитал источником прибыли, и дал более глубокое, нежели А. Смит, обоснование трудовой теории стоимости. В отличие от Смита Рикардо пришел к выводу о том, что в условиях капиталистической экономики (а не только при простом товарном хозяйстве) стоимость товаров определяется трудом, затраченным на их производство, что накопление капитала не отменяет принципа трудовой стоимости, а лишь усложняет процесс образования стоимости товара» / Афанасьев В.С. Указ. соч. С. 180–182.
126
Рикардо Д. Соч. Т. 1. С. 69.
127
Там же. С. 83.
128
Там же. С. 226.
129
Там же.
130
Там же. С. 227.
131
Там же. С. 228.
132
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 495–496. Вместе с тем Ф. Энгельс отмечал, что «гегелевский способ мышления отличался от способа мышления других философов огромным историческим чутьем, которое лежало в его основе. Хотя форма была крайне абстрактна и идеалистична, все же развитие его мыслей всегда шло параллельно развитию всемирной истории, и последнее, собственно, должно было служить только подтверждением первого. Если при этом истинное отношение было перевернуто и поставлено на голову, то все же реальное содержание повсюду проникало в философию, тем более, что Гегель в отличие от своих учеников не делал добродетели из невежества, а был одним из образованнейших людей всех времен. Он первый пытался показать развитие, внутреннюю связь истории, и каким бы странным ни казалось нам теперь многое в его философии истории, все же грандиозность основных его взглядов даже и в настоящее время еще поразительна, особенно если сравнить с ним его предшественников или тех, кто после него отважился пускаться в общие размышления об истории. В “Феноменологии”, в “Эстетике”, в “Истории философии” – повсюду красной нитью проходит это великолепное понимание истории, и повсюду материал рассматривается исторически, в определенной, хотя и абстрактно извращенной, связи с историей.
Это составившее эпоху понимание истории было прямой теоретической предпосылкой нового материалистического воззрения, и уже благодаря этому была дана исходная точка также для логического метода. Если эта забытая диалектика, даже с точки зрения “чистого мышления”, привела к таким результатам, если она к тому же, как бы играючи, покончила со всей прежней