Золотая ослица. Елена Черникова
ей ноги, разглаживает складки, обнажает вход, забирается туда губами, языком, пальцами, а то и всем этим одновременно, – тогда и она добросовестно и быстро кончает, он всматривается в непутевое ослабевшее тело, укоризненно качает головой – и начинает то, что надо.
Вот такая история.
Время от времени о них догадываются заинтересованные лица. В том числе и супружеские. Тогда с грохотом рушатся браки, разбегаются любовники, меняются места жительства, прописки, страны пребывания, пишутся гневные письма и юмористические рассказы, родятся дети, умирают старики, попутно распадаются империи, производятся шумные революции, – а эти оголтелые встречаются, делают, одеваются, посмеиваются и отправляются по своим делам. Иногда переписываются. Рассказ окончен.
– Хорошая история, – говорит Ли, поправляя шубу.
Как вы помните, она сидит на диванчике в салоне ночного троллейбуса – с ногами, подобранными под себя. Туфли на шпильках стоят на полу. Ли окутана своей шубой со всех сторон. Шуба очень пушистая, на первый взгляд – черная. Если присмотреться, то и серая, и синяя, и местами коричневая. Наверху сооружения покоятся ее светло-белые натуральные соблазнительные волосы, заменяющие шапку.
– История-то хорошая, – повторяет Ли, – но ее не поднять ни камерой, ни кистью, ни подмостками… Это, ближе к истине, сценарий мультика. У вас там, под штапельной обложкой, сборник мультиковых сценариев?
– Сборник. И почти все истории – маленькие. Вы же не устали слушать? – заботливо спросил ее попутчик.
– Нет-нет. Пожалуйста, еще что-нибудь такое. А у вас они все такие оптимистичные? – Ли вовсе не хотелось иронизировать, но как-то так само выходило.
– Все, – заверил он. – Мы вернемся к этому сборнику. А сейчас, мадам, я хотел бы напомнить вам…
– В самом начале вы говорили «сударыня», – заметила Ли.
– Сударыня, вы совсем забыли про первый поцелуй, – напоминает он.
– Но я не помню! – возмущается она. – То есть нечего помнить!
– Надо. – Он перелистывает страницу.
– Да пожалуйста, – обижается Ли. – Слушайте…
Еще раз про первый поцелуй
…Поцеловаться было необходимо. В родном классе храбрецов не находилось. В параллельных учились параллельные и недоступные, они вообще не рассматривались как потенциальные партнеры. В музыкальной школе, где я тоже была отличницей, мужчины были все какие-то узкоспециальные: то баянисты, то ударники. Это, знаете ли, не самые сексапильные профессии. На роялях играли девицы…
– А вот тут вас всякий за руку схватит! По барабанщикам все девицы томятся! – блеснул знанием жизни ночной попутчик.
– По барабанщикам из гастролирующего ансамбля. А школьник одержимый обучением на ударных – это фанатик, который слышит только свой внутренний ритм, у него палочки в руках двадцать четыре часа в сутки, у него глаза смотрят внутрь черепа. Он по школьному коридору идет как по