Рассказы для Ноя. Арие Бен-Цель
на одной из таких остановок двое полицейских взяли двоих заключенных на разборочную работу около реки. Одним из заключенных был Макс. Полицаи, вооруженные винтовками, шли сзади, время от времени покрикивая «шнеллер» – быстрее. Несколько часов Макс и его напарник разбирали обломки рухнувшей стены и с обрыва сбрасывали их в реку. Из-под обломков торчало сломанное дерево, на ветвях которого недавно появились первые почки, но им уже не суждено было раскрыться. Стоял приятный весенний день. Как ни парадоксально, и в этих невообразимо страшных условиях природа не изменяла своему жизненному циклу. В какой-то момент полицаи приказали заключенным остановиться. Людям, годами ощущающим рядом с собой смерть, было нетрудно понять, что интонация приказа теперь неуловимо отличалась от обычной «Хальт» («Стой»). Совсем близко слышалась канонада артиллерии союзников. Но арестантов, однако, уже ни союзники, ни пробуждающаяся природа не беспокоили. Они предчувствовали конец, никакая надежда больше не жила в их истерзанных душах. Инстинкт жизни атрофировался. Физически сломленные дистрофики даже думать не могли о каком-то сопротивлении.
Их поставили у обрыва лицом к реке. В двух шагах позади от них полицаи вскинули винтовки, целясь в их затылки. Два выстрела раздались почти одновременно… Что-то сильно обожгло верхнюю часть шеи, и Макс упал. Он сразу же понял, что жив, и первой его мыслью было встать и сказать полицаям, чтобы кончили начатое. Однако шок от всего произошедшего, а может быть, и весна, пробудили в нем почти искорененный жизненный инстинкт. «А может, они уйдут, а я спрячусь?» – было следующей мыслью возвращающегося к жизни Макса.
С профессиональным хладнокровием людей, знающих свое дело, полицаи сбросили оба тела с обрыва в реку. Провалившись в холодную воду, Макс почувствовал прилив энергии. Он не спешил всплывать. Будучи с детства хорошим пловцом, он нырнул вглубь под водой и поплыл по течению реки. Сколько смог, продержался без воздуха, а потом осторожно всплыл и огляделся, восстанавливая дыхание. На берегу никого не было. Выбравшись на берег, несколько минут лежал на спине, ощущая полный упадок сил. Он был искренне удивлен, что после всего произошедшего смог такое проделать. Однако нужно было что-то предпринимать, не искушая судьбу, не привлекая к себе внимания. Кое-как он добрался до близлежащего разрушенного дома, пробрался в подвал. Здесь силы полностью оставили его.
Макс не помнил, сколько времени пролежал в подвале, спал ли, или был без сознания – или и то и другое. Жажда заставила его вновь собраться с силами. Он осознавал, что, выходя из своего убежища, подвергал себя смертельной опасности, но ничего поделать не мог. Жажда на тот момент была сильнее жажды жизни…
Он выбрался из подвала. Стоял ясный день. Весенние лучи солнца ослепили его. В городе было тихо, артиллерия умолкла. Держась за стены и шатаясь, он прошел вдоль уличных развалин.