Прощай, Бобров. Интигам Лятифович Акперов
Здравствуйте, товарищ Чернышевский! Добро пожаловать! А хочешь, я тебе скажу, кто ты на самом деле! Хочешь? Слушай внимательно, больше тебе это никто не скажет. Ты – карьерист, Бобров! Это внешне ты стараешься сохранить лицо порядочного человека, а разве ты не знал, что получил единственное место на факультете на распределительной комиссии? Не знал? Знал! Да ты обставил сынков министров, банкиров, племянников секретарей ЦК! Ты не хочешь обманывать свою Машу, а пользуешься мной, Бобров! Маше ты пишешь письма о любви, а мне читаешь моральный кодекс строителя коммунизма. Что ж ты ей не читаешь лекций? Что ж ты не пишешь заявление? Вернёшься к своим пьяным мужичкам, к толстым бабкам в телогрейках, поработаешь на какой-нибудь овощной базе товароведом. А лет через десять тебя назначат директором, и знаешь, как тебя будут называть? Константиныч! Потом тебя, Константиныч, посадят. Знаешь за что? За то, что ты кому-то отпустил мешок картошки без накладной. Процесс будет открытый, но тебя возьмут на поруки и, в конце – концов, ты исправишься. Тебя даже повесят, может быть, на доску почёта…вот такие дела, Константиныч! Ну, как тебе такая перспектива? Молчишь?
Его долгое и упорное молчание произвело на неё впечатление. Она тоже замолчала, скорее всего, просто устала, потому, что говорила всё это на одном дыхании, как – будто боялась, что потом не скажет, не будет повода. Ей даже стало немного неловко. Она почувствовала, что попала в самую точку, и его это сильно задело.
– Эй, Бобров, ты почему молчишь? – тихо спросила она, слегка потрепав его за рукав пиджака. – Истина или, как её ещё называют, правда, произвела на тебя впечатление?
– Я не молчу. Я просто слушаю. Просто поражаюсь количеству скрытых в тебе талантов. И оратор, и режиссёр, и судья! Но самое интересное во всей этой истории, что все твои слова – это абсолютная правда. Я рад, что ты высказалась, я просто не знал, как мне всё это правильно сформулировать. Теперь мы – одного сапога пара, два жутких карьериста. Про мешок картошки хочу сказать, что это у тебя здорово получилось и про Константиныча. Я чуть не захлопал. Надо запомнить. Но я не об этом. Об этом, я думаю, мы ещё успеем поговорить. Я с дороги и я устал. И от дороги и от твоих зажигательных речей. Выполни, пожалуйста, свои служебные обязанности. Сейчас мы оба на службе.
– Хорошо. Ты, вообще-то не обижайся, как-то не по-человечески получилось. Я думала, что ты хоть немного обрадуешься мне. Вот,– она протянула ему бумаги, – я уже всё приготовила. Спустишься на первый этаж, в бухгалтерию, получишь деньги. И ещё, возьми ключи, Бобров. У нас здесь своя маленькая гостиница, я приготовила тебе хорошую комнату. А вот эту бумажку передашь коменданту,– она улыбнулась, – вообще-то, здесь говорят портье. Иди, отдыхай, Бобров. Там же, на первом этаже хорошая столовая. У нас хорошая кухня, повара тоже из Союза. Атташе примет тебя завтра, я тебе сообщу точное время. И ещё, в комнате, где ты будешь жить, я тебе кое-что приготовила, так, мелочи. Ты ведь приехал наспех? Парочка рубашек, бельё, полотенце…
– Это