Смертельный мир. Евгений Константинов
Неужели это тоже были съемки скрытой камерой?! Но Фрол мог голову дать на отсечение, что насиловали Наташу по-настоящему. Так же, как по-настоящему били его самого…
Фрол все-таки заставил себя уснуть, иначе голова начала бы болеть от лезущих в нее мыслей.
Проснулся, судя по всему, утром, от стука в окошко камеры, в которое просунули все те же миски с безвкусной едой и не очень приятной на вкус водой. Привередничать Фрол не стал, все съел, все выпил. Выспался он, несмотря на жесткое ложе, неплохо, да и голова почти перестала болеть. Самое время было продумать дальнейшие действия в зависимости от предстоящих событий. Но оказалось, что все уже продумали за него.
Дверь открылась, и в камеру вошли трое, среди которых Фрол узнал лейтенанта Галлузо. Двое крепко ухватили его за руки, а Галлузо ловко и быстро связал ему ноги – не вместе, а так, чтобы была возможность делать по одному короткому шажку. После чего веревку на руках Фрола развязали и каскадера вывели из камеры.
Он хорошо сознавал, что даже только со свободными руками вполне может одолеть троицу бойцов. Достаточно было вырубить хотя бы одного и завладеть его шпагой. А дальше – дело техники. Возможно, именно этого требовал сценарий фильма, в котором его снимают скрытой камерой? Но Фролу не было дела до сценария, в который его до сих пор не посвятили…
Тюрьма оказалась маленькой. Идя по коридору, Фрол насчитал всего девять дверей, шесть из которых были с закрытыми окошками и ничем не отличались от двери, что вела в его камеру-одиночку. Седьмой была комната, где его допрашивал барон Волленвейдер. Восьмая дверь была открыта; проходя мимо, Фрол успел заметить пяток арбалетов, рядком прислоненных к противоположной стене, и сделал вывод, что это что-то типа комнаты дежурного.
Девятая дверь вела на улицу. Порога в тюрьме не оказалось, да собственно, и разницы в тверди под ногами Фрол не почувствовал – на улице была такая же утрамбованная земля.
Оглядеться Фролу не позволили, не очень вежливо подтолкнули в спину, да так, что он едва не упал. Фрол обернулся на грубияна, чтобы сказать пару ласковых, и чуть не напоролся глазом на острие шпаги.
– Передвигай мослами, пришлый! – рявкнул надсмотрщик и взмахнул шпагой перед лицом, заставив Фрола отпрянуть. На этот раз ноги заплелись, сохранить равновесия не удалось, и он упал на задницу.
Презрительно ухмыляясь, надсмотрщик покачал шпагой вниз – вверх:
– Стендап, пришлый, и шнель на арбайтунг, пока пяток горячих не заработал!
Фрол, намеренно стараясь показать свою неуклюжесть, поднялся, в то же время, концентрируя силы, чтобы броситься на обидчика… Хлесткий удар обжег лопатки каскадера, и ему сразу стало понятно значение «пяток горячих». Подавив готовый вырваться крик, Фрол медленно развернулся к ударившему. Еще один удар по лопаткам, заставил его, застонав, изогнуться дугой и упереться грудью в подставленную шпагу. И в шею сзади тоже надавили острым.
– Замри и слушай, – сказал второй надсмотрщик,