Восьмерка, которая не умела любить. Валерия Леман
Немедленно загремела музыка, пространство обеих комнат блока, а также прихожей с ванной и туалетом заполнилось людьми, голосами, визгом. Девушки принялись расставлять на столе бутылки, рюмки и стаканы, танцевать, галдеть и виснуть на парнях, включая меня. Тут мне на помощь пришла Света, усадив рядом с собой и спросив, что я предпочитаю – коньяк, водку или пиво. Я предпочел коньяк.
– За что будем пить? – визгливо выкрикнула щупленькая блондинка в шортах.
– За любовь! – томно замяукали девицы, хихикая.
И мы выпили. За любовь. Потом за женщин. Затем за родителей. И снова за любовь и групповой секс.
Сначала я краем глаза следил за передвижениями Заки, но тот скоро исчез в обществе блондинки в шортах, и я понял, что расследование лучше отложить до утра.
– Хочешь, я покажу тебе свое жилище? – щекотно и горячо прошептала мне на ухо Света, ведя в каком-то сумасшедшем латинском танце. Ее лицо чуть-чуть порозовело, а глаза дивно блестели. Разумеется, я хотел.
Не спрашивайте меня, что было дальше. В памяти сохранились только отдельные видения: я пинаю
закрытые дверцы неработающего лифта, выкрикивая лозунги за свободу лесбийских связей; я поднимаюсь по бесконечной лестнице, при этом прекрасная Света наполовину несет меня на своих плечах – так медсестры выносили раненых с поля боя; я с криком «Кавабунга!» срываю с себя футболку под бурные аплодисменты Светланы; я делаю стойку на голове, а девушка громко смеется. После этого кто-то выключил свет, и я погрузился в нирвану.
Всплывая из глубины сна, уже чувствуя сквозь веки ослепительный свет, я еще помнил все свои сновидения в цвете и звуке, но едва открыл глаза, как образы испарились, и осталось только ощущение сна. Ощущение тревоги.
Несколько минут я просто лежал, глядя в белый потолок маленькой квадратной комнаты, пытаясь вспомнить, где я и с кем. Потом в памяти всплыли главные события минувшего вечера: Заки внезапно исчез из дома; в Заки стреляли. Я тут же рывком поднялся и сел в постели.
В комнате никого не было. Я один, в костюме Адама, восседал на застеленном диване и озирался по сторонам: большое окно с голубой шторой, полосатый палас на полу, у окна – письменный стол и книжная полка. Я напряг память и вспомнил, что вчера ушел с пьянки-гулянки с девушкой. Кажется, с той, которая понравилась мне в прошлый раз. Кажется, с киноведкой Светланой.
– Света? – Мой голос прозвучал с долей вопросительной интонации.
Никто не ответил. Я встал и, обмотавшись простыней, как римский патриций туникой, вышел в прихожую, которая в большинстве блоков общежития переделана под мини-кухню. На электроплитке в углу стоял кофейник, оказавшийся еще теплым, а на столе стояла накрытая салфеткой тарелка с бутербродами и лежала записка: «Я ушла в бассейн. Будешь уходить, захлопни обе двери. Целую». Очень лаконично и в духе времени: девушка провела ночь с мужчиной, наутро бросив его с просьбой проваливать на все четыре стороны. А раньше бы умоляла меня жениться на ней.
Но я не обиделся. Не в моих планах было заводить долгоиграющую