Холодный огонь. Дин Кунц
что попал в мир, созданный воображением Дали, Джим ползком выбрался из машины и вытащил дробовик. Облачко белой пыли, поднятое падением автомобиля, постепенно оседало, но он все не мог откашляться, хотя и понимал, что жизнь висит на волоске и любой неосторожный звук может привлечь внимание врагов. Оглянувшись по сторонам в поисках укрытия и завидуя быстроте и неприметности маленьких песчаных ящериц, снующих у него под ногами, Джим пригнулся и бросился к руслу высохшего ручья. Глубина этого естественного дренажного канала не превышала метра. Джим спрыгнул вниз и почувствовал под ногами твердое дно.
Вжавшись в песок, он осторожно поднял голову и посмотрел в сторону «Камаро», вокруг которого еще не рассеялось облачко белой были. Как раз в этот миг напротив перевернутой машины остановился фургон.
Открылась дверь, и на обочину спрыгнул человек. Через несколько секунд к нему присоединился его сообщник. Эти двое ничем не напоминали пенсионеров – любителей путешествий, которых можно было бы представить за рулем обшарпанного дома на колесах. Крепкие мужчины лет тридцати. Их загорелые лица казались высеченными из обожженной солнцем скалы. У одного черные волосы были зачесаны назад и стянуты двойным узлом. Такой стиль вышел из моды, и дети называют его «куриным хвостом». Второй – стриженный ежиком, с выбритыми висками. Оба в майках без рукавов, джинсах и грубых ковбойских ботинках. Они разделились и, сжимая в руках пистолеты, с двух сторон начали медленно приближаться к «Камаро».
Джим скатился на дно высохшего ручья и пополз вправо. Оглянулся, проверяя, не оставляет ли следов, но со времени последнего дождя прошло немало дней, и выжженная яростным солнцем земля была твердой, как камень. Метров через пятнадцать русло резко сворачивало влево и соединялось с дренажной трубой, уходящей под дорожную насыпь.
К Джиму вернулась надежда. Однако его по-прежнему трясло от страха – с тех пор как он обнаружил в пикапе умирающего незнакомца. Его тошнило, но желудок был пуст. Что бы там ни говорили диетологи, иногда полезно пропустить завтрак.
В трубе было темно и прохладно. На миг захотелось остаться, спрятаться в темноте в надежде, что преследователи бросят поиски и уйдут.
Но, конечно, это невозможно. Джим не был трусом. Даже если бы совесть позволила ему эту слабость, все та же таинственная сила заставила бы его подняться и продолжать борьбу. В какой-то степени он был марионеткой в руках невидимого кукольника, героем пьесы с непонятным сюжетом.
Джим пополз по трубе, чувствуя, как впиваются в тело острые колючки перекати-поля, вылез с противоположной стороны шоссе и подобрался к краю дорожной насыпи. До фургона рукой подать, чуть дальше, как мертвый жук, лежащий на спине, чернел «Камаро». Бандиты стояли у перевернутой машины, они уже проверили, что в легковушке никого нет.
Они оживленно переговаривались, но расстояние было слишком велико, и до Джима долетали лишь невнятные обрывки слов, искаженные горячим воздухом.
Пот струился по лбу, заливая глаза. Джим вытер лицо рукавом