Криминальные будни психиатра. Андрей Шляхов
вероятностью мог быть нездоров психически или здоров, «кулинарное» оформление убийств могло оказаться простой маскировкой, попыткой направить следствие по ложному пути. Однако убивал он не кого придется, а явно тех, кого хотел убить, тех, кто мешал или представлял какую-то опасность. Сын замдиректора и водитель погрузчика были убиты в относительно малолюдных местах, «удобных» с точки зрения убийцы. А вот убийство сотрудницы отдела персонала было сопряжено с огромным риском быть замеченным. Что это все-таки? Наглость? Вызов обществу? Запугивание? Или же просто необходимость срочно избавиться от Луковской, но за пределами склада убийце было бы сложнее это сделать. А почему сложнее?
– Голову сломать можно, – вырвалось у Савелия по пути от окна к столу.
– Это точно, доктор, – подхватила Зинаида Александровна. – С народом тяжело работать, с одними бумажками куда легче.
…– Какие пробки!.. И день сегодня магнитный!.. Чуча даже проводить меня не вылезла!.. Я так боялась опоздать, а тут еще из поликлиники позвонили!.. Одно к одному!
Серафима Семеновна. Пятьдесят семь лет. Профессор кафедры всеобщей истории гуманитарного университета. Жизненные интересы вращаются вокруг сына-дипломата, йоркширского терьера Чучи (полное имя Чиччолина Жюли Бьютифул Дрим – вот как!) и бронхиальной астмы. С помощью Савелия Серафима Семеновна пыталась избавиться от склонности к переживаниям, точнее – от привычки вгонять себя в стойкую депрессию воображением всяких ужасов.
Хорошая пациентка Серафима Семеновна, «отзывчивая», контактная, проблем с ней никаких – одно удовольствие от работы. Уши, правда, слегка закладывает от такого удовольствия, но громогласие у Серафимы Семеновны профессиональное, лекторское, никуда его не денешь.
Последним на приеме был Борис Яковлевич, экономист по профессии и мятущаяся личность по жизни. Именно так он представился Савелию при знакомстве.
– Я себе плакатик сделал и над кроватью повесил. Написал черным по белому: «Я никому ничего не должен, и мне тоже никто ничего не должен. Я не обязан объяснять свое поведение. Я имею право на ошибки и сам отвечаю за свои ошибки. Мне безразлично, как ко мне относятся люди».
– Помогло?
– Как-то не очень, – признался пациент.
– И не могло помочь, потому что вы, Борис Яковлевич, писали плакат не для себя, а для жены и сына. А с ними лучше было бы поговорить, а не так вот, эпистолярно…
– Но ведь рекомендуют. В серьезном журнале. «Вестник нестандартной психологии» называется.
– Серьезный – это «Психологический журнал», издаваемый Институтом психологии. Или, скажем, «Вопросы психологии». А то, что вы, Борис Яковлевич, читаете, это, извините меня, белиберда и ересь.
– Но мне ж его специалист рекомендовал, который у нас тренинг по асс… ассе…
– Ассертивности[5], наверное.
– Да-да, ассертивности, слово такое, на «ассенизацию» похожее. Так вот он мне и рекомендовал
Ассертивность – уверенность в себе, способность самостоятельно регулировать собственное поведение и отвечать за него, не попадая в зависимость от внешних влияний и оценок.