Сивилла. Флора Рита Шрайбер
мы тебя отпускаем. Ну?
– Я не Сивилла Дорсетт, – холодно ответила Пегги.
Мужчина изучил фотографию на удостоверении.
– Ничего подобного, это ты, – убежденно сказал он. – А под фотографией твое имя. Ты Сивилла И. Дорсетт.
– Нет, – запротестовала Пегги.
– Тогда кто же ты?
– Я – Пегги Лу Болдуин.
– Псевдоним, – сказал мужчина в коричневом.
– Она говорит, что ее отца зовут Уиллард Дорсетт, – заметил мужчина в сером. – Что-то здесь не так.
– Это уж точно, – согласился мужчина в коричневом.
Пегги пыталась вырваться, но никак не могла. Она понимала, что ее удерживают не только снаружи, но и изнутри. В общем-то, она не двигалась главным образом из-за того, что происходило внутри.
Она вспомнила о том, что не владела собой во время поездки на поезде в этот ужасный городишко, и почувствовала, что и сейчас не владеет ситуацией. Она сознавала, что всем командует Сивилла. Она видела, как Сивилла потянулась к их сумочке, потому что владелец автомобиля повторил:
– Замена стекла обойдется мне в двадцать долларов. Или ты платишь, или я вызываю полицию.
Пегги почувствовала, как Сивилла протягивает этому мерзкому мужчине две хрустящие десятки.
Мужчина записал что-то в большой блокнот.
– Ладно, – сказал он, – распишись здесь.
Пегги услышала, как Сивилла твердо ответила «нет».
Да, сейчас Пегги могла гордиться Сивиллой. «Это непохоже на нее – постоять за нас, – подумала Пегги, – но на этот раз она сумела».
– Если ты не подпишешь бумагу, – бормотал мужчина, – мы тебя не отпустим!
Пегги наблюдала за тем, как Сивилла читает бумагу, но не видела написанного. Просочилось единственное предложение: «Владелец данной машины».
Владелец данной машины? Эти слова испугали Пегги. Они значили, что на самом деле машина не принадлежит ее отцу. Не его машина? Впервые осознав это, Пегги вновь попыталась бежать. Владелец автомобиля схватил ее, сунул в руку шариковую авторучку и потребовал:
– Подпиши здесь.
Затем он ткнул бумагу ей прямо в лицо, сказав:
– Ты разбила стекло моей машины. Ты за него расплатилась. Но не за доставленные неприятности, не за то время, которое я потрачу на ремонт. В общем, ты должна заплатить дополнительные…
– Вы записали мое имя. Вы сказали, что я могу идти. И я ухожу, – твердо заявила Пегги. – Но я не понимаю, почему вы хотели, чтобы я здесь расписалась.
– Я так понял, ты утверждаешь, что это не твое имя, – ответил мужчина. – Хватит! Иди!
Пегги пошла пешком обратно на станцию. В поезде по пути домой она думала, как глупо было с их стороны поднимать весь этот шум из-за маленького разбитого стекла.
Почти стемнело, когда Пегги вернулась в небольшую комнатку, которую она делила с Сивиллой, очень похожую на ту, что они занимали в выпускной семестр в колледже. Сумерки, пронизывающие комнату, отбрасывали бледные тени, беспорядочно ложившиеся на потолок, на поверхность стола и кресел.
Пегги скинула туфли и вытянулась