Эксклюзивный грех. Анна и Сергей Литвиновы
пока мосты не развели; мы-то сами в Купчине живем… Приезжаем. А папа лежит в избе на полу. И – все. И не дышит. Я хотела «Скорую» вызвать, а муж мой, он у меня хирург, говорит: бесполезно, папе уже ничем не поможешь…
– Диагноз – инсульт? – уточнил Дима.
– Да. Умер мгновенно. Не мучился.
– А вы, простите, его дочь?
– Нет. Я – невестка. Жена сына.
Странная идея пришла в голову Диме, и он спросил:
– А вы не знаете, не приезжал ли Аркадий Михайлович в последнее время в Москву?
– Нет, – категорично ответила дама. – С тех пор как началась эта ваша демосратия-пердостройка, он никуда из Ленинграда не выезжал.
– Еще один вопрос. – Привычная стихия интервью завладела Димой. – На каком кладбище Аркадия Михайловича похоронили?
– На Северном. А зачем вы спрашиваете?
«Не отвечать же ей: потому что я хотел бы, быть может, добиться эксгумации трупа. И провести экспертизу».
И Дима сказал:
– Я собираюсь в Петроград. Хотел бы навестить его могилку. Аркадий Михайлович когда-то много сделал для моей мамы… Вас, если что, я смогу найти в Питере по этому же телефону?
– Да. Мы с мужем живем здесь.
– А зовут вас?
– Элла Максимовна.
И, упреждая всяческие вопросы, Дима протараторил скороговоркой:
– Еще раз вам спасибо, Элла Максимовна, и примите мои соболезнования – вам и вашему мужу.
Дима шваркнул трубкой о «базу».
Ну ни фига себе! Три смерти за шесть дней. Сначала мама. Затем, значит, спустя два дня, – скоропостижно скончался петербургский бывший главврач Аркадий Михайлович. Потом, еще через два дня, тетя Рая. И все трое имеют отношение к медицине. Точнее, все трое – в прошлом имели отношение к медицине. И все трое когда-то работали вместе.
Не может быть, чтобы это оказалось простым совпадением.
Дима.
На следующий день
Квартира еще хранила мамин запах.
Дима не собирался возвращаться сюда. Месяц, или два, или три. До тех пор, пока не уляжется первая, самая острая, боль утраты. Но вот пришлось…
Женщины, командовавшие поминками (в том числе тетя Рая), тщательно прибрали в мамином доме. Молодцы они. Поминальный стол сложен. Скатерть постирана и развешана. Посуда перемыта… Вот только стоит она не на привычных – не на маминых! – местах.
Надо сделать паузу. Попить чаю, покурить. Мама всегда запрещала ему курить в своей квартире. Теперь некому запрещать. Дима заварил себе чаю в любимой кружке, вынул пепельницу, ранее стоявшую в серванте и вынимавшуюся лишь для самых почетных гостей, и откинулся на кухонном диванчике…
…Сегодня с утра Дима провернул два важных дела.
Сперва отправился в редакцию и попросил у главного командировку в Петербург. Легкая тень неудовольствия пробежала по челу редактора. «Петербург – красивый город», – проговорил он.
– Париж – еще красивей, – дерзко ответил Полуянов. – Но туда я не прошусь.
– Тема?
– Расследование