Эксклюзивный грех. Анна и Сергей Литвиновы
проживающий в Петербурге. Потом – медсестра тетя Рая. Все они когда-то работали вместе. В семидесятые годы, в тогдашнем Ленинграде. «Могут ли три смерти быть случайным совпадением?» – задал почти риторический вопрос Полуянов.
Савельев слушал внимательно и не менее внимательно жевал. Вытер кетчуп с губ. Тщательно оглядел Полуянова с ног до головы профессионально ментовским взглядом, задумчиво проговорил:
– Теория заговоров…
– Что? – не понял Дима.
Савельев повторять не стал. Вместо того выстрелил серией вопросов: «В какие годы эти медработники трудились вместе?.. Что еще связывало их троих – помимо служебных отношений?.. Встречались ли они, трое, после того как прекратили совместную трудовую деятельность?.. Состоял ли упомянутый вами мужчина в интимных отношениях с кем-то из женщин?.. Питал ли кто-нибудь из этих троих неприязненные отношения к кому-то другому?..»
Дима озлился:
– А я думал, на эти вопросы должен не я отвечать, а милиция.
– Хочешь пивка? – вдруг миролюбиво спросил опер.
– Пивка? Нет. Я за рулем.
– Ну тогда, – Савельев глянул на часы, – разбежимся. – Хлопнул Диму по плечу. – Ты не волнуйся, кр-рыс-пондент, я твою информацию воспринял. Летс, как говорится, кип коннекшен[3].
И он, не оглядываясь, потрусил в перспективу улицы Адмирала Макарова. Дима не успел даже вслух подивиться, откуда это столичные милиционеры вдруг знают английский.
И, только садясь в машину, понял: Савельев недаром задавал ему эти вопросы. Опер хотел, чтобы на них ответил Дима. Сам.
…И вот он сидит в маминой квартире и пытается на них отвечать.
Начал он с того, что из всех ящиков вывалил прямо на пол мамины архивы. Какое счастье, что мама жила в эпоху бумажных технологий! После любого жизненного события оставались материальные следы: бумаги, испещренные буквами. Не то что нынче: отправил электронное письмо – как бутылку с запиской бросил в волны эфира. А получил чужой и-мэйл, прочел, а после, очищая компьютерный почтовый ящик от ненужной информации, нажал Delete[4]… И – все. Никаких следов. Нет никаких писем. И никаких тебе поздравительных открыток. И никаких вырезок из газет (зачем? В каждом издании имеются электронные архивы). И нет в нынешнюю эпоху ни Почетных грамот, ни шутливых стенгазет, ни доморощенных стихотворных поздравлений…
То ли дело мамины времена! Архив Евгении Станиславовны, разложенный по аккуратным папкам, занял почти весь пол. Папки громоздились и на диване. «Что я ищу здесь? Что мне надо?» – спросил сам себя Дима. Глядя на эвересты бумаг, он не очень понимал, что ему разыскивать. Огромность бумажных свидетельств маминой жизни подавляла его. Словно отгораживаясь от безразмерного архива, Дима схватился за то, что было ему знакомо: альбом огромного формата. Сюда мама заботливо вклеивала каждую заметку, написанную Димочкой, каждое слово, подписанное его фамилией. Она некогда
Давай поддерживать связь (
Уничтожить (