Нарвское шоссе. Сергей Сезин
и немцев ждать, а мой начальник склада решил, что нечего ему немцам доставаться трофеем. Он взял шофера, машину и двух русских, что на складе работали, меня и… ну пусть Ивана. Погрузили мы в нее свои вещички, кассу, документы и поехали.
Где мы ехали – а черт его знает, не знаток я географии, помню, что и через латвийские села ездили, и через эстонские, и через русские. Так и ехали, пока под бомбежку не попали. В дороге машина ломалась, мы ее чинили, нас милиция задерживала, выясняла, потом отпустили.
Как машина называется? Хороший вопрос, прямо на засыпку. А как ее назвать? А пусть будет «форд»! Были ж они тогда, наверняка были. Какая модель – а фиг ее знает.
Но есть опасный момент – разговор по-латышски. А в нем я ни бум-бум. А, скажу что-то по-фински. Я по нему болтать могу (ну немножко совсем, если честно). А если мы со знатоком друг друга не поймем, то скажу, что там, где я жил, диалект такой. И немцев в Риге много живет, а они всегда по-своему треплются. И русские тоже есть. И плевали мы на язык латышский.
Гнилая отмазка, но не рассказывать же, что я из будущего. И другие варианты совсем не катят. Ведь я, коль скажу, что жил где-то под Питером, что могу про жизнь рассказать? А ничего – ни цен, ни подробностей, ни за кого голосовали, ни что где находится. Пусть даже про Питер спросят: где какие старые дома стоят, это я скажу, а где что продают – уже не скажу. Потому что за семьдесят лет магазин мог десять раз поменяться – сейчас там охотничий, потом булочная, потом вообще книжный. Ну, что сейчас в Смольном – скажу. А что сейчас в Зимнем – музей или что – не знаю.
Вот где НКВД – это я знаю, по телику про это часто говорили. А вот почем хлеб – не знаю.
Но что это за житель, который не знает, сколько стоит хлеб, который он каждый день покупает, зато знает, что НКВД – на Литейном? Однозначный шпион, которому рассказали, куда его заберут при поимке, но про хлеб не рассказали. А вот с Латвией может прокатить. Может, да, а может, и нет. Вот с ценами надо подумать. Кстати, какие деньги в Латвии до СССР были? Не знаю. Худо. Нет, щас вспомню! После того как эти прибалты поотделялись, они все кричали, что у них все будет как в сороковом году, то есть до СССР! А логично, что они свои деньги так назовут, как они до того назывались? Логично. В Эстонии сейчас крона, в Литве – лит, а в Латвии – лат! Йесс!
А как с ценами быть – наверное, два нуля срежу от нынешних и так скажу. А насколько это много? Ну, скажу так, что, когда работа есть, на пожрать-попить хватит. На что-то больше – уже с трудом. Как и у меня было. Когда без семьи – ничего, а дети пойдут, так уже не про свои нужды думать надо, а про то, что детям купить. А себе – если останется. Без работы – голый вассер.
Тут мне резко поплохело, голова закружилась, и меня аж в сторону бросило. Но всего на минутку.
– Эй, чего это с тобой?
– Да что-то с головою стало, уже пару раз после бомбежки такое было – голова кружится и идти тяжело.
– Контузило тебя, ишь с лица бледный стал, даже губы белые. Иди вот к колонке, лицо сполосни, полегче станет.
Шагнул к колонке,