Вся правда о Футтауне, штат Нью-Йорк. Андрей Игнатьев
ответили присутствующие и принялись есть.
На обед были стручковая фасоль, малюсенький – с указательный палец – початок вареной кукурузы, ростбиф и упаковка чипсов для каждого. На столе стояли ваза с фруктами, два кувшина – один с чаем, другой с соком, оба со льдом, – корзиночка с хлебом, баночка с джемом, желтая бутылочка с горчицей, майонез, кетчуп, и еще изрядно неопознанных баночек и бутылочек.
Лежащий рядом с тарелкой нож ввел меня в ступор – когда же я им пользовался последний раз? Пришлось подглядеть, как выкручиваются остальные, и только после этого взяться за нож самому. К счастью, я быстро приноровился, ели без хлеба, и этим как раз освобождалась одна рука. Вот только не покидала скованность от ощущения, что за моими действиями наблюдают. В подтверждение тому, едва я разделался с ростбифом, Джон спросил:
– Еще мяса?
– Нет, спасибо, – отказался я и посмотрел на Спенсера, тот давно умял добавку, а теперь взял баночку с джемом и толстым слоем намазывал его на тост.
Почему-то у меня совершенно не было аппетита, и свою порцию я осилил с трудом, но рассудив, что если больше ни к чему не прикоснусь – это будет выглядеть невежливо, я попросил:
– Можно и мне кусочек хлеба?
– Можно и мне кусочек хлеба, пожалуйста, – поправила Бекка и объяснила, – дети во всем будут брать с нас пример: с того, как мы говорим, с наших манер, с наших поступков, – она протянула корзинку.
– Извиняюсь, – сказал я и попробовал взять ломтик.
– Нет-нет! – взвилась она. – Не руками! Используй щипцы!
Я повиновался, подумал: «Какой же я дикарь», – и, кажется, покраснел.
В кухню ворвался мужчина. Он на ходу сорвал крышку с миски, наполовину заполненной мясом, хапнул один из кусков своими исполинскими пальцами и в два счета разделался с ним. Потом уселся на свободный стул.
– О, привет! – сказал он, только теперь заметив меня. – Так ты Андрей?
– Да, – сказал я, – добрый день.
– Я Ллойд, – представился он.
От отца Ллойд унаследовал строевой рост, но не крепкое телосложение: лицо у него было заплывшее, а сам он чрезмерно упитан.
– Слушай, – сказал Ллойд, обильно поливая томатным соусом следующий шмат мяса.
– Да?
– А в России едят кетчуп?
– Конечно.
– И как же вы его называете?
– Кетчуп, – ответил я.
– Да нет, – он постучал пальцем по бутылке с соусом, – как он называется по-русски?
– Кетчуп, – повторил я.
– Я знаю, что это кетчуп, – начиная отчаиваться, заявил Ллойд, – но как это будет по-русски?
– Кет-чуп, – медленно выговорил я.
– О, – понял Ллойд, – хорошо. Тогда как по-русски «майонез»?
– Майонез.
– Майонез?
– Ну да.
– Ого! – воскликнул он. – Да я говорю по-русски!
Все прыснули смехом.
– Андрей сказал, что он агент КГБ, – выдал меня Робби.
– Теперь ты слишком много знаешь, – сказал