Веха. Владимир Павлович Песня
сообщили, что у Василя с Александрой снова родилась дочь и, как писала мать, отец его ругал, на чём свет! Мол, бракодел, снова девка! Я тоже им писал, но про Аню, она сама об этом просила, пока не сообщал.
В Кажушье мы так и не сходили, начались трудовые будни. Приходилось ходить и в ночную смену. Как-то так получалось, что мы постоянно попадали с Аней в разные смены, и это меня мучило, как и её. Это я потом уже узнал, что Сергей Маркович делал это специально, видя, что у меня с Аней отношения. И вот, обратив на это внимание, он нас и разделил, чтобы я не отвлекался от основной работы, да и её не дёргал. Вообще-то я ему благодарен за это, потому что наши встречи, после продолжительного неведения друг о друге, делали их волнительными, и долгожданными.
Лето пролетело мигом. Я уже отлично овладел профессией ткача, прекрасно знал работу станков, и часто стал подменять Марковича, когда тому надо было отлучиться. Моя Анюта также уже работала на станках. Мы стали получать зарплату, и у нас появились свои деньги, для своих целей.
Съездить на родину осенью, мне так и не удалось. Когда я попросил Марковича, чтобы мне дали отпуск хотя бы на неделю, он искренне удивился и, изменившись даже в лице, что-то буркнул и ушёл в свою маленькую конторку в конце цеха.
Уже после работы он остановил меня, и сказал. – Молодой человек! Вы, вероятно, попутали школу с фабрикой! Скажу так, чтобы дошло сразу и навсегда, отпуск даётся один раз в году, и только по графику! Вы же не просто учащиеся ПТУ, а работники Рабфака, где люди учатся без отрыва от производства! Могут отпустить с работы только в одном случае, если в семье трагедия! Понял?
– Извините, Сергей Маркович! – ответил я, опустив голову. – Да мне просто надо было съездить домой, чтобы помочь родителям управиться с уборкой урожая, но раз нельзя, то и вопрос снимается! Извините, пожалуйста!
– Ладно! Беги к своей красавице! – произнёс Маркович, улыбнувшись, и подпихнув меня в плечи.
Вернувшись в общежитие, я уселся за стол и написал письмо домой, предупредив родителей, что приехать не могу, так как не отпускают с работы.
Я работал сегодня в первую смену, а Аня во вторую, и заканчивала работу после десяти вечера, поэтому я решил поспать, пока не появился Павел и не стал мне рассказывать что-то новенькое. Когда я ему сказал о том, что хочу поехать в деревню, чтобы помочь с уборкой урожая дома, он покрутил у себя пальцем возле виска.
– Ту что, совсем рехнулся? – спросил он у меня. – Это их жизнь, а твоя здесь, в городе! У тебя работа, получаешь зарплату, жить есть где, так чего тебе ещё надо? Тоже мне ещё помощник нашёлся! Без тебя справятся! Отпуск дадут и поедешь!
Больше я с ним на эту тему не разговаривал. Он вообще как-то сказал, что не намерен ехать в деревню, даже в отпуск.
– Делать мне там нечего! Чего я туда попрусь! – сказал он и на этом тема была закрыта.
Вообще-то мне он явно перестал нравиться, хотя мы общались с ним, как и прежде. Просто он стал какой-то не такой, как прежде, и от того деревенского парнишки уже ничего не осталось.
– Цобан, есть