Формула смерти – 2020. Издание четвёртое. Исправленное и дополненное. Евгений Черносвитов
Шевелев умер (читай выше). Лери Ервандович Вардзигулов, армянин, родившийся в Тбилиси, но с раннего детства проживающий в Москве, женатый на Алле Леонидовне, которая отправляла в Космос всех первых космонавтов, а ее дочери хранят открытки, подаренные им космонавтами и медали, побывавшие в космосе. Ванцов Георгий Архипович, которого я спас от смерти и тюрьмы, и вылечил от алкоголизма, шофер 1-го класса, чуть моложе моего отца, но относившийся ко мне, лучше, чем к родным детям. И, наконец, Никита Юрьевич Минин. Трое последних друзей, среди них и Никита, просто перестали со мной общаться, хотя Марина понравилась всем четырем друзьям, включая Шевелева.
У меня, по правде, тоже куда-то исчезла потребность поддерживать отношения с этими моими друзьями. Как-то встретил Лери Ервандовича. Зашли в ресторан, хорошо пообщались, как в былые времена. Обещали позвонить друг другу. На этом все кончилось. Не знаю даже, жив ли сейчас Георгий Архипович. Лет десять назад я был в Клину и зашел к нему домой. К счастью, он был дома. Очень постарел и очень был мне рад. Посидели, выпили. Он сообщил мне, что когда прочитал мой рассказ в «Смене» «Гимназистки румяные», где герой разводится, а потом, после того, что та, в которую он влюбился и на которой собирался жениться, оказалась проституткой, кончает жизнь самоубийством, Георгий Архипович решил, что этот герой я, и что я умер. Больше Ванцова я не видел и не слышал. Бываю в Клину, но прохожу его дом без всякого желания зайти к Ванцову в гости, или хотя бы узнать, жив ли он?
Никита как-то, лет пять назад, позвонил мне домой. Как узнал мой телефон – не знаю. Сразу начал с того, что знает, что у меня все хорошо, что Марина красивая и талантливая супруга, и он бы на такой женился. Что видел нас по телевизору и читал некоторые наши работы об Египте. У него тоже «все хорошо». Не женат. Живет в квартире, которую подарила ему Вера Дмитриевна, а другую давно продал, как и одну из машин. Работает в «Радикале», хотя сам – не радикал! Так же сообщил, что один наш общий знакомый, друг Ильи Глазунова и Николая Щелокова, ушел с головой в политику. Организовал собственную партию, член государственной Думы, и метит в Президенты. Я предложил Никите встретиться, на что он ответил: «Вряд ли! Зачем?» И сгинул. Где он сейчас, жив ли? (он на год старше меня), жива ли Вера Дмитриевна? Я ничего не знаю! Все мы сейчас в разных субъективно-пространственных координатах!
Тарковский объяснил мне, почему он бы снял меня в качестве врача-гипнотизера в «Зеркале»: «У тебя тяжелый, проницательный взгляд. Это хорошо можно показать с экрана. Сейчас я придумываю фильм специально под Джуну. Скорее всего, сниму Вас вместе!» Ни Джуну, ни меня он не снял в своем фильме. А вот его теорию «сатанинского бессмертия» он мне долго и тщательно объяснил. Вот она, как ее я запомнил!
Бессмертие это выдумка дьявола. Человеку оно не нужно, и более того, страшно. Разве вечный жид – счастлив? Разве духи, проживающие в своих замках сотни лет после