Формула смерти – 2020. Издание четвёртое. Исправленное и дополненное. Евгений Черносвитов
Всякого другого бессмертия – ужасно боюсь! Но, не исключаю, что оно возможно, хотя бы в лемовских вариантах! Еще боюсь, если Станислав (Лем) прав, мыслящего океана. Представь только на миг, что кто-то где-то все твои мысли, и сокровенные желания знает и может ими манипулировать! Ужас, и только!
Страх перед бессмертием у Андрея Арсеньевича Тарковского был не витальный (врожденный). Этот страх, я думаю, внушили ему произведения Станислава Лема, особенно «Загадка Коркорана».15 В юности я тоже пережил неприятные мысли, вызванные впечатлениями, произведенными на меня произведениями Станислава Лема. Я от Лема избавился. Андрей, видимо, нет. Лемовские мотивы звучат у него во всех фильмах, начиная с «Андрея Рублева» и кончая «Жертвоприношением».
Когда советские танки стреляли по Белому Дому в Москве и гибли люди от шальных пуль на Красной Пресне и на центральных московских улицах, мы с Мариной были в Париже. Нас опекали первый секретарь нашего посольства во Франции Игорь Шпинов и парижанка, дочь русского эмигранта первой волны, известного художника в Европе графа Леонида Романовича Сологуб графиня Ирина Леонидовна Сологуб. Поэтому предложений заманчивых у нас было много. Но мы, традиционно, сами строили свою парижскую программу. В первый день мы должны побывать на могиле Бальзака и разыскать захоронение Айседоры Дункан. (Тогда я вплотную занимался «делом» Есенина и Дункан; после Парижа мы должны были прибыть в Ниццу, где нас уже ждала местная полиция для проведения следственного эксперимента по обстоятельствам «случайной» гибели Айседоры: все атрибуты эксперимента были найдены – и китайский шелковый шарф 30-х годов, который, якобы запутавшись в колесе легковой машины «Бугатти», задушил Дункан, и сама машина того самого времени, и того образца, и той самой фирмы «Бугатти», и даже погода стояла, как тогда, чрезвычайно ветреная; роль Айседоры должна была играть Марина, моя жена). В Сент-Женевьев де Буа в этот раз мы собирались перед отъездом в Ниццу. Мы посещаем русское кладбище всегда, когда бываем в Париже, ибо там похоронен мой дядя Борис Львович Черносвитов. В одной могиле вместе с легендарной леди Детердинг. Но утром нам позвонил Игорь и сказал, что он нашел нам экскурсовода и дает машину, которая отвезет нас в Сент-Женевьев де Буа. «Экскурсовод – уникальный! Дочь деникинского есаула и парижанки! Преподаватель русского языка, литературы и истории в Сорбонне. Ее часами можно слушать, бродя среди русских могил. Узнав о Вас, она сама предложила эту экскурсию. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы Вы сфотографировали могилу Андрея Арсеньевича Тарковского. Она в ужасном состоянии! Фотографию показали бы в Москве! Фамилия экскурсовода Флорова. Зовут Татьяна Павловна. Таким образом, планы наши были несколько изменены и мы поехали сначала на русское кладбище, что под Парижем.
Экскурсия
См. С. Лем. «Формула Лимфатера». М., 1963.