Слепцы. Дмитрий Ермаков
до этого почти все время круто спускавшийся вниз, стал ровным и прямым. Нос чешется, хочется чихнуть. Никак не могу привыкнуть к запаху сырости и плесени. А вот промозглого, влажного холода, который еще недавно пробирал до костей, больше не ощущается. Наверное, рядом есть источник тепла. И свет становится все ярче и ярче.
– Еще немного, и я у цели. Еще немного. Еще немного.
Р-р-р! Мои ноги словно бы живут своей жизнью. Мозг твердо решил добраться до источника света, а вот тело приходится уговаривать. Особенно сильно протестуют ноги.
– Ну, давайте, родимые. За маму. Шаг. За папу. Шаг. Если они у меня, конечно, есть. За дядю. За тетю. За бра…
Добрался.
Туннель, начавший казаться бесконечным, кончился. Низкие своды резко раздались в стороны.
Я вижу перед собой просторный зал. Ну как, просторный… В сравнении с туннелем. Стены и потолок покрыты узорами. Тут и там в стены вмонтированы изящные украшения, на которых, присмотревшись, я различаю силуэты каких-то рогатых существ. Маленькие, словно бы игрушечные рельсы почти на одной высоте с низкой, узкой платформой. Какая-то ниша в стене. Наверное, ход в соседнее помещение. Надо будет проверить. Туннель с другой стороны помещения продолжается. Туда уводят рельсы; там снова клубится чернильный сумрак…
Только люди могли построить все это. Правда, их самих тут нет. Зато есть светильник. Вот он, стоит посреди зала, воткнутый в пол. Очень странная штука. Длинный, сужающийся кверху предмет, излучающий неровное, пульсирующее сияние. Я медленно приближаюсь, внимательно разглядывая светильник.
Что за чудо? Одна искорка отделяется от общей массы. Но не падает, а начинает выписывать странные пируэты в воздухе.
– Так он… Живой?! – произношу я вслух.
Светильник, словно бы испуганный звуком моего голоса, вспыхивает ярче. В помещении сразу становится светлее. И теперь я вижу детали, до этого прятавшиеся в полумраке.
Стены, потолок станции, пол, пути – вообще все кругом покрывают смазанные, потемневшие от времени пятна. Странные какие-то «узоры». Очень уж это похоже на…
В дальнем конце станции я вижу груду костей. Десятки, сотни костей. Звери, что ли? Рыбы? Нет… Человеческие. Конечности, ребра, черепа. Раздробленные, изуродованные… Ни одной целой косточки.
И тут я понимаю, что это за рисунки на стенах, на потолке, на полу. Это кровь. Кровь! Кровь, куда ни посмотри. Она везде! Везде! Везде!
В смутных тенях, что трепещут в углах, я вижу тени тех ужасов, что когда-то творились тут. Перекошенные, изуродованные тела. Кривые руки, тянущиеся в тщетной мольбе о пощаде.
– Господи Иисусе!!!
В панике кидаюсь я туда, где зияет в стене правильной формы отверстие. Все равно, куда бежать. Лишь бы подальше. Лишь бы спастись от этого кошмара.
Бежать! Бежать!
Но не успеваю сделать и пары шагов, как навстречу из дверного проема появляется рослая человеческая фигура. Настоящий великан. Могучий, широкоплечий. Выше меня на голову. Вышел из непроницаемого мрака так стремительно, точно возник прямо из воздуха. В руке гигант сжимает длинный, заостренный на конце предмет.
Я