Чертог. Александр Владиславович Мугинов
и работала в захудалом трактире, мыла кружки и выносила помои. Как по мне, неплохая невеста для графа. Зачем ты вообще говорил те слова?
− А знаешь, плевать на их мнение. Пусть хоть испепелят меня своим гневом и выгонят прочь. К черту это, к черту… замок, к черту титулы.
− Нет, − тихо прервала его Сильвия, − не порть себе жизнь ради никчемной служанки. Мне тяжело думать о себе, как о причине возможных бед. Лучше нам больше не видеться.
Девушка поднесла чепец к намокшим ресницам.
− Так будет лучше, − добавила она.
Сильвия встала, надела обратно чепец и, оставив цветы на скамейке, принялась собирать кружки. В большом корыте на ножках с мутной мыльной водой она зачерпывала ими воду и сливала обратно. Майлз подошел к корыту и взял из рук девушки одну из кружек, после чего начал повторять манипуляции по полосканию сосудов. На задний двор выбежал трактирщик.
− Сильвия! Сколько можно копаться? Сейчас каменщики на обед придут. Самое жаркое время начинается, а ты попусту прохлаждаешься.
− Уже иду, − угрюмо ответила девушка и встрянула кружкой, избавляясь от воды.
Трактирщик ушел.
− Я еще вернусь, − сказал Майлз и провел пальцем по шершавой мыльной древесине, − и заберу тебя отсюда, лесная нимфа.
− Лесные нимфы не драят полы и не разносят выпивку, − едва заметно улыбнулась Сильвия.
− Я приду в самое жаркое время, когда каменщики заходят на обед. Приду с самым огромным букетом фиалок! Скуплю все фиалки в городе, а что не смогу купить – украду. И на глазах всех посетителей заберу тебя из этого поганого места. Мы уедем в замок и будем жить в нем, как и мечтали, лучше всех королей и королев. Вот только закончу учебу и обязательно вернусь.
− Тогда я буду ждать, виконт Майлз Грайвер. Ты не притронулся к пиву.
− Ненавижу пиво.
2
Майлз полусидел на набитом соломой матрице и, закинув руку за голову, упершись спиной в стену, думал. Крошечная комнатушка, которую он снимал для жилья, больше походила на кладовую с квадратным полуметровым окном. Это окно невозможно было ни открыть, ни хотя бы протереть от плотно забившихся в трещины пыли и грязи. Даже не вытягиваясь во всю свою длину, Грайвер почти доставал ногами до пустого проема без всякого подобия двери. Пол был деревянный, сучковатый, вечно грязный и в некоторых местах ужасно скрипучий. Здесь юноша жил с момента приезда в город.
Было около четырех часов утра. Матовое окно окрасилось в синий цвет, предвещая скорый восход.
Душу грызло скверное чувство вины и недосказанности. Разве мог Майлз допустить хотя бы мысли, что Сильвия больше не желает его видеть, вопреки своим словам? Она так легко была готова распрощаться, что в один момент сердце юноши больно вздрогнуло, разослав по телу волну огненной крови. Ее слова были обдуманными, хоть и скрытыми за неуверенностью. В них чувствовалась неприязнь.
«А может и правду я ей не нужен. Лишь тягощу своей никчемной компанией».
Под руку попал маленький камушек, который Грайвер с силой запустил в стену. Отвернув голову,