Хранитель Лачубту-нгуо. Павел Валентинович Зубов
позор! Ты должен свершить ритуал!
Я истерически смеюсь, головой кивая на обрубленные руки. Смеюсь долго, пока кровавый кашель не затыкает мне глотку.
– А, не волнуйся об этом! – весело говорит воин, неторопливо снимая с лица ухмыляющуюся маску. От шока схватывает дыхание – на меня смотрит мое же лицо!
Все, кто окружали, тоже снимают железные маски и глядят моими глазами!
– Ты – это я! Мы – это я! Мы – это ты, это я! – хором говорят они и приближаются ко мне.
Каждый из них вонзает катану неглубоко в мой живот, пропарывая его поперек и вытаскивая обратно. Я уже не могу кричать, но и не могу потерять сознание. Лишь беспомощно наблюдаю за воинами и вздрагиваю каждый раз, когда холодная сталь терзает мою плоть. Живот превращается в огромную рваную дыру, откуда вываливаются искромсанные внутренности, обильно сочащиеся кровью, которой нет конца.
Кажется, это продолжается уже целую вечность, пока один из воинов не заходит мне за спину с высоко поднятым мечом. Короткий свист, и я чувствую, как голова отправляется в свободный полет. Изображение странно вытягивается и закручивается сумасшедшей спиралью. Я вдруг осознаю, что еще мыслю! Но вот приближается крутящийся наст, усеянный частями тел, голова врезается в одну из них, и наступает тьма.
…
Вспышка. Яркий свет. Ослепительно яркий свет! Боги, только не это. Когда же этот ад закончится?! Неужели никогда?!
Глаза дико заболели от этого света. Я попытался зажмурить их сильнее, но не смог. Более того, веко правого глаза само по себе открылось, против моей воли. Потекла слеза от обжигающего круга света. Внезапно свет ушел, и глаз снова закрылся.
Я попытался приподняться, но силы покинули меня. Зато почувствовалась боль – она медленно пульсировала во всем теле и постепенно нарастала. Никогда не думал, что боль может быть такой приятной. Да, мне становилось чертовски больно, но болят все конечности! А раз они болят, значит на месте. Но сразу в голову закралась страшная мысль: говорят, даже если, например, нет руки, то она все равно время от времени чешется. Вдруг, у меня сейчас нечто похожее? Вдруг, лежу совсем без рук, без ног, однако все еще их чувствую. Чувствую, как они сильно болят.
В груди родился тихий стон. Не от боли, но от отчаяния! Надо срочно открыть глаза и, наконец, разогнать эти пугающие мысли! Черт! Веки теперь слиплись, не слушаются меня, как и остальные части тела. Напрасно я стараюсь подвинуть хоть какую-нибудь часть тела – все тщетно! Единственное, что получается делать, так это стонать. Тогда я попытался набрать в легкие больше воздуха и выдавить из себя звук посильнее. Получилась какая-то смесь хрипа и стона, но вроде громче, чем в первый раз.
Опять в лицо ударил яркий луч света, опять веко насильно разжалось. На этот раз я начал дико вращать зрачком вокруг ослепляющего круга.
– Очнулся, Самурай? – спросил знакомый голос.
Глава 14
Пробуждение
Ослепляющий круг пропал,