Шедевры остроумия. Дмитрий Дриаев
и, одновременно, выразил глубокое сочувствие королю Испании.
Дож пояснил: «Здесь нет ничего удивительного, так как счастливейшая Венеция руководствовалась словами апостолов: «Радоваться с теми, кто в радости, и печалиться с теми, кто в печали».
Известнейший на рубеже 19–20 веков журналист Влас Дорошевич невзлюбил какого-то скрипача. В рецензии о концерте, где скрипач должен был выступать, Дорошевич (сам на концерте не бывший) отметил:
“По обыкновению плохо играл N.N”.
Скрипач прислал в редакцию письмо о том, что в концерте он не играл.
В виде опровержения Дорошевич напечатал:
“В нашей рецензии ошибочно указано, что играл N.N. На сей раз играл не N.N., а другая бездарность”.
Издатель Хейфец, у которого Влас Дорошевич печатался в Одессе, решив сострить, сказал:
– Знаете, какая разница между Дорошевичем и проституткой? Он получает за день, а она за ночь.
Когда Дорошевичу передали эти слова, он спросил:
– А знаете ли вы, какая разница между Хейфецем и проституткой?
– Не знаем.
– А никакой!
Командующий Киевским военным округом знаменитый генерал М.И. Драгомиров заметил, что, щеголяя перед дамами, молодые офицеры стали носить шпоры со звездочкой, пятнадцатисантиметровой длины, с “малиновым звоном” и т. д. Генерал издал приказ, предписывающий носить шпоры только установленного образца.
Однажды во время инспекционной поездки в Чернигов, шедшему со свитой по городу Драгомирову попался офицер, не успевший улизнуть с глаз начальства.
– Э…ээ, господин прапорщик, а шпоры-то у вас не установленного образца. Отправляйтесь-ка на десять суток на гауптвахту.
– Есть! Ваше превосходительство, разрешите обратиться? А ведь у вас, Ваше превосходительство, тоже не установленного образца, – с трудом сдерживая ехидную улыбку, заметил офицер.
– Да ну-у? – протянул Драгомиров, оглядывая свои сапоги. – А и верно. Но ты уж прости меня, старого дурака, посиди, голубчик, и за меня еще десять суток.
Во время похорон короля Людовика XVIII произошла перепалка между двумя прелатами. Новый король Карл X стал выговаривать за это церемониймейстеру Дре-Брезе.
– Ваше Величество, – ответил тот, – обещаю, что в следующий раз подобных недоразумений не будет.
Поэту Михаилу Дудину позвонили с парфюмерной фабрики. Милый и ответственный женский голос сказал, что ко дню 8 марта фабрика готовит женщинам подарок, который решили назвать “Волшебная пудра”. Руководство просит Дудина написать стихи, которые будут помещены на футляре – четыре, или, еще лучше, две строчки. Спросили:
– Когда вам позвонить, Михаил Александрович? Можно дней через десять?
Дудин ответил:
– А уже готово… Записывайте:
Красавицей станет любая лахудра,
Ей в этом поможет “Волшебная пудра”.
На другом конце провода помолчали, потом сказали: “Извините”, – и положили трубку.
Однажды в компании своих друзей