Боль свободы. Владимир Игоревич Саяпин
и еду, вчера даже и этого еще не было. Нога зажила, пусть и неровно. Ходить все равно получится. Остается надеяться, что и бегать тоже, нужно только дать ноге зажить. А еще и вдобавок ко всему, из второй коряги можно сделать еще один костыль и уже передвигаться быстрее, хотя она и не так хорошо подходит для этого, как найденная ранее палка, которая из-за расходящихся наверху обрубков, отлично подпирает уже свыкшуюся подмышку.
Снова поводив веткой по кустам, чтобы стряхнуть червей, если они там есть, удается так же легко проскочить обратно. И тут же хочется прыгнуть к костру. Минут десять всего прошло, а тело уже замерзает и дрожит от холода. Вот и еще повод обрадоваться. Ведь сколько возможностей было у планеты убить, но даже внезапный, смертельный ночной холод не сумел справиться, а дрова, не желавшие разгораться, оказались невероятно мощным и экономичным источником тепла.
Еще пару дров отправляются в костер разгораться, чтобы заменить разваливающиеся на угли деревяшки, успевшие истощиться. И теперь только копье. Как можно скорее нужно постараться хоть немного выровнять и заточить палку, чтобы отправиться на охоту сразу же, как только жаркое солнце прогонит из леса холод, и в тени пушистых крон сумеет поселиться дневное тепло.
И в то же время, не успевает поселиться в уме радость, как ее чуть не рассеивают новые трудности. Вернее, подтверждается догадка, возникшая раньше, но от этого не легче. Острое лезвие ножа отделяет от кривой палки тоненькие волокна, отрывающиеся нитями, но заострить кончик ветки едва ли удастся за целый день, и это сразу становится ясно.
Дерево слишком плотное, слишком жесткое, совсем не такое, как на родной планете. Наверняка, благодаря этим качествам оно и горит так долго, удерживая жар целую ночь и к утру еще не успевая развалиться углями, но…. Черт! Точно.
Ветка тут же отправляется в костер. Вернее, только кончик. Нужно дать ему немного обгореть, а тогда наверняка легче будет заточить дерево, как только конец немного обуглится. Только бы не передержать. Если ветка загорится, трудно представить, как можно будет ее потушить. Нож, хоть и крепкий, а все же стоит обращаться с ним бережно, но если ветка загорится, то придется срезать горящую часть прямо так, если вдруг не получится затушить огонь.
Теперь остается ждать. Как раз и холод начинает уходить, у костра становится жарко. Вскоре тут невозможно будет сидеть, а прятаться в кустах, – теперь это совершенно очевидно, – ни в коем случае нельзя. Тут же, вспомнив про червей, взгляд начинает рыскать по оголенным участкам тела, ища следы паразитов. Только бы не оказалось так, что один из них прокрался внутрь и уже пожирает тело изнутри.
Нужно было сделать это раньше, сразу, когда пришлось лезть через кусты. Впрочем, кроме рук, шеи и головы, открытых участков на теле нет. Есть еще дыра на ноге, проеденная кислотой из растения, но она теперь скрыта за шиной, вернее, за куском дерева, примотанным самодельным шнурком. Вряд ли до нее черви сумеют добраться, хотя исключать этого и нельзя.
В любом случае, о�