Боль свободы. Владимир Игоревич Саяпин
бы там ни было, для этого придется сделать хотя бы копье. Опять же, есть нож, с помощью которого сделать это будет нетрудно. Теперь радость победы ждет где-то вблизи, на горизонте следующего дня. Нужно будет искать зверя тут же, в то же самое время, прийти раньше и терпеливо дождаться его появления.
А еще лучше – устроить ловушку! Если бы только собрать кольев и выкопать глубокую яму. Впрочем, если зверь неуклюж, то, возможно, даже обычной ямы хватит, чтобы его обездвижить, а затем животное можно будет заколоть копьем, только бы успеть его завтра же сделать из этих невероятно крепких веток, которые и этим крепким лезвием будет тяжело обточить.
Сукин сын. Лучше бы ты сказал, что нож выдерживает кислоту, чем говорить, что ее не выдерживает комбинезон. Проклятая Федерация. Похоже, единственное, что здесь нужно, на этой адской планете, так это противостоять этой гребаной кислоте, чтоб ее….
Впрочем, все, уже нет повода сердиться. Надо только выжить. Еще есть шанс показать всем этим болванкам Федерации, с выветренными мозгами, что даже это место ни за что не сумеет убить дух свободы. Да и идти недолго, и даже дорогу искать не приходится, хотя в памяти едва ли сохраняется хоть намек на то, что тропа могла запомниться. Если бы только идти пришлось в лес, сейчас трудно было бы даже угадать направление, но стоит выйти за полосу кустарника и идти вдоль него, пока с другой стороны не начинает просвечивать теплой желтизной потрескивающий костер.
Удивительно, но ветки до сих пор горят. Кажется, даже те, что были проглочены огнем в первую очередь, все еще не успели окончательно догореть, развалившись иссохшим пеплом.
Это определенно удача. Несмотря на все происходящее на этой планете, теперь начинает проглядываться путь к спасению. И пока мысли лениво тешат ум радостными чувствами, рука тянется, чтобы достать пару сухих веток у подножия высоких деревьев, и уже чувствуется, как силы понемногу возвращаются.
Взяв осторожно несколько деревянных обломков, предварительно тыкнув их кончиком пальца, легко получается выпрямиться, обожженной рукой опираясь на костыль. А затем, держа ветки, хочется лишь скорее добраться до костра и дождаться завтра. Остается лишь одно неприятное дело, лишь его действительно трудно будет вынести, но зато потом… потом, наконец, медленно станет приближаться час долгожданного триумфа.
Сев у костра, бросив рядом с собой дрова, приходится костылем слегка отодвинуть горящий костер. Обгоревшие ветки в нем переворачиваются, заваливаются на другой бок, рассыпаются пеплом, часть которого остается лежать на обожженной земле, но не гаснут. Тут же рука тянется за свежими бревнами, чтобы закинуть их в костер, и уже сейчас тепло становится от мысли, как его жар будет согревать еще целую ночь, не грозя потухнуть.
Взгляд сразу подмечает что-то маленькое, черное, что шевелится на руке. Ладонь так и не успевает коснуться сухой ветки, как вдруг, сознание целиком сосредотачивается через взгляд на маленьком червяке, виляющим хвостом прямо