Читая Тэффи. Геннадий Николаевич Седов
поручение, в кошельке партийная десятка, действовать, действовать! Место, где располагалась редакция «Вопросов жизни», было ей хорошо знакомо, писала кое-что в сатирическую колонку журнала, редактор Бердяев предостерег ее однажды узнав, что она водится с большевиками: «Советую вам держаться от них подальше. Я всю эту компанию хорошо знаю, был вместе в ссылке. Никаких дел с ними иметь нельзя».
Нельзя? А как же партийное поручение?
Помчалась прежде всего на Литейную. Ни в доме номер пять, ни в доме номер десять о докторе Прункине не имели представления. Ночью не могла уснуть, прислушивалась: не стреляют ли? С тяжелой головой притащилась к назначенному часу в редакцию, столкнулась в дверях с Константином.
– Ну, как?
Тот пожал плечами:
– Да ровно ничего. Ложная тревога.
– У вас все ложное, Костя! – закричала. – Клички, конспирации, слова! Я сыта всем этим по горло! Во-о! – провела ладонью по горлу.
Минский ее успокоил: в любом деле возможны неувязки. Главное, ветер дует в наши паруса. Ворвался в заснеженной шубе, энергичный, возбужденный. Грел руки у печки, ходил глотая кофе по комнате, сыпал словами. Возглавил два дня назад легальную большевистскую газету «Новая жизнь». Тираж восемьдесят тысяч экземпляров, издательница – новая пассия Горького актриса Мария Андреева, в редколлегии сам Максим Горький, Луначарский, много видных социал-демократов.
– Ленин, представляешь! Прислал телеграмму, приезжает днями из-за границы, чтобы включиться в работу. Дали согласие на сотрудничество Леонид Андреев, Бунин, Бальмонт, Вересаев, Серафимович. В следующем номере идет мой «Гимн рабочих», перевел на русский «Интернационал». Ждем твоего участия, Надюша. Платим прилично, не хуже других. Эх, запалим огонек, дорогая, – закружил по комнате. – Мы наш, мы новый мир построим, – затянул фальцетом, – кто был ничем, тот станет всем!..
В постели быстро выдохся, лежал откинувшись, на подушке, дымил папиросой.
– У тебя на памяти живое свидетельство о бойне девятого января, – загасил папиросу. – Тема, сама понимаешь. Напиши что-нибудь. Как ты умеешь.
– Подумаю… – она гладила влажные волосы у него на груди, повела пальчиком вниз.
– Прости, сегодня я, кажется, не в форме…
Свесил ноги, нащупал тапочки.
– Надо заехать еще в типографию, – стал натягивать кальсоны, – посмотреть сигнальный экземпляр.
Два дня спустя она стала штатным сотрудником литературного отдела легального печатного органа большевиков вместе с Горьким и Зинаидой Гиппиус. В седьмом, октябрьском, номере газеты вышло ее стихотворение «Патроны и патрон». Вспомнила афишку на улицах за подписью столичного генерал-губернатора Трепова со словами: «холостых залпов не давать и патронов не жалеть», сочинила за пару часов стихотворный фельетон на смещенного с поста, отправленного на должность Дворцового коменданта генерала-расстрельщика:
«Спрятав лик в пальто бобровое
От крамольников-врагов
Получивши